На перекрестке двух миров

— Я никогда ее не отпущу. Шанриз Тенерис моя, даже если однажды я возненавижу ее. — После полуобернулся и продолжил: — Мне проще убить ее, чем отпустить.

— Что вы сказали? — вдруг охрипшим голосом спросил магистр, только что получивший подтверждение своим подозрениям.

Монарх усмехнулся и вновь посмотрел в окно.

— Не только я был для нее первым, но и она для меня. Во многом. Ты знаешь, мой старый друг, отказа я не знал ни в чем, ни в ком и никогда. Но если женщина сопротивлялась, я оставлял ее и брал ту, которая сама шла мне в руки. А Шанни мне хотелось завоевать.

— Просто она всегда отличалась… — вернувшись на стул, глухо произнес маг.

— Верно. Смелая до дерзости, отчаянная, легкая, озорная и себе на уме. В ней не было пустоты, в глазах светился ум. И даже в своей наивности она была очаровательна. Она привлекла меня, и я хотел заполучить этот бриллиант.

— Она оказалась к этому неготовой.

— Да, — снова кивнул монарх. — Не готова. Но я хотел ее и потому пошел тем путем, который должен был привести ее в мои объятья. И когда моя тетка выпроводила несговорчивую девчонку, я даже одобрил. Не стал ни выговаривать, ни требовать вернуть ее. Думал, она придет жаловаться, и тогда я утешу ее. Не пришла. Отправил Дренга, предложив ей себя. Отказала. Я спровадил главу ее рода и точно знал, что они поговорят. Его сиятельство до дрожи боялся потерять место при Дворе…

— Его боится потерять каждый.

— И вновь ты прав, маг, — усмехнулся король. — Только я опять был посрамлен. Шанриз пришла, но отчитала меня, как мальчишку и попросила, но не за себя, а за родственника. Она ни за что не желала брать то, что я готов был ей дать. — Он вдруг поднял руку: — Молчи, я знаю, что ты скажешь. Ей нужно было мое покровительство и дружба, но не любовь. У Шанриз Тенерис всегда был свой путь. Я тогда не воспринимал ее затеи всерьез, а сейчас камератцы боготворят ее за то, что казалось пустым фантазерством. — Государь вздохнул и продолжил: — Потом был день Верстона. И, глядя на нее в храме, я осознал, что не могу ее отпустить. Этот бриллиант должен быть огранен мной и для меня.

Магистр поднял взгляд на короля и криво ухмыльнулся:

— Вы всегда любили редкие вещицы.

— И ты совершенно прав, как бы цинично это не звучало, — ответил Его Величество. Он развернулся и уселся на подоконник. — Да, она всегда была другой, и потому моей. Но она оказалась чересчур своенравной и непредсказуемой, и я решил, что лучший способ привязать — это жениться. В тот день в храме я принял решение, что баронесса станет моей королевой. Я ее выбрал, Элькос. И с той минуты у нее уже не было права отказать мне. Впрочем, нашу жизнь я представлял несколько иначе. Думал, пока буду наслаждаться теплом солнечного лучика, постепенно смогу поднять до необходимой высоты, а после поведу к алтарю. Я не желал ее деяний, лишь собирался создать мыльный пузырь, за радужными переливами которого люди не увидят пустоты. И если бы у меня это вышло, то и требований перед свадьбой было бы меньше. Но… не вышло.

— Иначе она была бы не Шанриз Тенерис-Доло, — невольно улыбнулся магистр.

Государь усмехнулся и кивнул в очередной раз и вновь заговорил:

— Всё оказалось иначе. Вся наша жизнь вышла иной. Впрочем, какова женщина, такова и жизнь. Я стал свидетелем того, как у птенца прорезались перья, как он встал на крыло, и как полетел. Поначалу я любовался, потом умилялся, после ощутил раздражение, под конец почти ненавидел. Моя женщина дарила себя всем, а я оставался лишь зрителем…

— Вы сейчас говорите, как себялюбец, государь, — поморщился Элькос.

— А я кто, по-твоему, маг?! — неожиданно зло воскликнул монарх. — Я — центр этого королевства, его вершина! Я — ось! Я забочусь о вас, вы меня почитаете! Только так правильно, только так должно быть! Только так, — произнес он спокойней и повернулся к магистру боком.

— Мы почитаем…

— Да, вы почитаете, — кривовато усмехнулся государь. — Ты всегда рядом, Дренг рядом, любой рядом, но не та, кого я назвал моей женщиной. У нее всегда был кто-то, кому она отдавала себя: дети, коммерсантские вдовы, ее род, учреждения, Канатор — мне оставались лишь крохи. А еще это повсеместное почитание. Этот ее талант заводить друзей даже среди тех, кто относился предвзято. Стоило нам разругаться, и те, кто казался мне близкими друзьями, смотрят на меня с обвинением во взоре. Мои советники всего за пару лет стали ее с потрохами. И однажды я заметил, что ось она, а я лишь ее орбита. И вот тогда пришло это странное смешанное чувство, признаться, испугавшее меня. Неутолимая жажда обладания и ненависть. Я не говорю о страсти, я говорю о том, что за семь лет мне так и не удалось заполучить ее. И сколько бы ни стремился привязать, она всегда ускользала между пальцев, будто какая-то вода. Вроде набрал полные пригоршни, склонился, чтобы сделать глоток, а руки пусты.

— И потому после свадьбы вы решили лишить всего того, что доставляло ей радость. Решили приставить надсмотрщиц, которые не подпустили бы никого, кроме вас, — сухо произнес магистр. — У нее остались бы только вы.

Король отсалютовал магу: