На перепутье: Воительница (СИ)

Наши силы угасают с каждым входящим в портал. Желудок скручивает, словно я голодна. Хотя это вполне возможно — увядающая энергия делает меня слабой, голодной и разбитой.

Сознание медленно ускользает. Веки смыкаются, но я в ту же секунду вздрагиваю и резко распахиваю глаза. Тумахи едва стоит на ногах, Ида дрожит, провожая взглядом ныряющих в бездну людей.

??????????????????????????

Последний выживший житель деревни — дряхлый старичок — подходит к нам, но прежде чем заступить за черту, бросает на меня благодарный и, кажется, сочувственный взгляд.

Когда он скрывается, с губ срываются тихие слова:

— Все переместились. У нас получилось. — Я ловлю улыбки в темных глазах девушек и обращаюсь к Иде: — Ты следующая. Поспеши и помоги выжившим.

Кивнув, девушка неуверенно разрывает связь и быстро ныряет в темно-лиловый омут. После ее ухода удерживать портал становится в разы сложнее. Дыхание учащается, в глазах мутнеет.

— Наари, — зовет Тумахи, и я с большим усилием сосредотачиваю на ней внимание. Руки наши дрожат, будто в лихорадке. — Теперь ты. После я позову Мору и Ису. 

— Нет, — голос выходит резким и твердым. Слова девушки смахивают с глаз пелену слабости, и я осознанно осматриваюсь. Иса и Мора, не разрывая связь с щитом, бросают на нас тревожные взгляды. — Я уйду последняя. Мне нужно убедиться, что все переместятся. 

Глаза Тумахи расширяются, а после сужаются; между бровями залегает складочка недовольства.

— Ты не можешь так рисковать. Если с тобой что-то случится, твой клан останется без предводителя! Я этого не допущу.

Возможно, она права. Но я не готова рисковать ни одним из них. Если я потеряю хоть кого-нибудь, вина тяжелым грузом ляжет на плечи.

— Это приказ, — говорю как можно тверже. Все тело изнывает от огня, бегущего по венам, у меня едва получается подавлять дрожь. — Уходи.

Все еще сомневаясь, Тумахи закусывает губу. Взгляд ее испытывающий, но я выдерживаю его. Она хочет возразить мне, настаивать на своем и все же не может позволить себе этого. В таких ситуациях, когда наши жизни висят на волоске, я не гнушаюсь пользоваться своим рангом и приказывать. Один приказ может спасти многих. Равно как и уничтожить.

— Я буду ждать тебя на той стороне, — раздраженно бросает Тумахи и резко опускает руки. Энергия портала сразу ударяет по моему сознанию, и с губ срывается тяжелый вздох. — Я буду ждать, — повторяет она и шагает в шипящий овал.

Остается самое сложное. Если Иса и Мора разорвут связь, защитный купол тут же исчезнет. Я только надеюсь, что они успеют добежать, прежде чем берсерки прорвутся к нам.

— Давайте! 

Близнецы срываются с места, и в этот момент защитный купол растворяется прямо на глазах, так же быстро, как испаряются капельки воды на жарком солнце. Воины Хонд беспрепятственно устремляются за ними.

— Быстрее!

Голос дрожит, как и тело. Неосознанно я начинаю считать секунды, испытывая жуткий дискомфорт в груди. 

Один.

Сердце бьется о ребра, как молот кузнеца о наковальню.

Два.

Иса и Мора шустро перепрыгивают через сожженные тела. Страшные возгласы берсерков становятся все громче.

Три.

Наконец близнецы, даже не притормозив, ныряют в портал.

Четыре.

Резко опустив руки, но не до конца разрывая связь, я бросаюсь следом за ними, пока портал еще не закрылся.

Пять.

Неожиданная острая боль пронзает правый бок, перед глазами все плывет.

Шесть.

Прежде чем обессилено закрыть глаза, я вижу длинный клинок и хищный оскал на грубом бородатом лице берсерка.

Семь.

Портал закрывается, точно ловушка для голодного зверя, поглощает меня целиком.

Восемь.

Больше я не чувствую связи. Не чувствую огня. Только холод — жуткий холод, впившийся в мышцы и кости.

Девять...

Последняя секунда. Мне кажется, что это моя последняя секунда. Сознание покидает меня — стремительно, как кровь, бегущая из раны.

Глава 2. Неизвестность

Наари

Неизвестность всегда пугала меня. Она страшна. Возможно, страшнее смерти. Но в этот раз она приносит не только страх, но и боль. Непонятная тяжесть давит на меня, сжимает легкие, затрудняя дыхание. 

В какой-то момент становится очень холодно — не только снаружи, но и внутри. Холод окропляет мурашками плечи, сковывает все тело, словно цепями. Это ощущение кажется непривычным, ведь тепло палящего солнца и жар земли шли за мной по пятам с самого детства.

Наконец я прихожу в себя. Резко вдыхаю, и сразу после этого язык обжигает холодная вода, вливается внутрь, обрывая попытку задышать. Кашель настигает меня, как только я выныриваю, а яркий свет солнца ударяет по глазам. Откашлявшись, я обессилено опираюсь о какую-то каменную ограду и медленно осматриваюсь. Сквозь белесую пелену проступают очертания деревьев с желтой опадающей листвой и извилистых тропинок из мелких камешков. Я стою по пояс в воде, наполнившей большую чашу из белого камня, в середине которой из вытянутой узкой трубки бьет вода. Вокруг снуют люди, взгляды некоторых — ошалелые взгляды — обращены ко мне.