На пятьдесят оттенков темнее

Она поднимает голову и смотрит прямо в глаза Кристиану.

– Меня шантажируют.

Ничего себе! Вот так новость. Кристиан замирает. Неужели кто-то пронюхал о ее склонности бить и трахать несовершеннолетних мальчишек? Я подавляю отвращение, в голове проносится мимолетная мысль о цыплятах, которые приходят в дом, где их поджарят. Мое подсознание трет руки с плохо скрытым злорадством. Поделом тебе!

– Как? – спрашивает Кристиан; в его голосе слышится откровенный ужас.

Она лезет в дизайнерскую кожаную сумку несуразной величины, вытаскивает записку и вручает ему.

– Положи ее и разверни. – Кристиан кивает подбородком на бар.

– Ты не хочешь к ней прикасаться?

– Нет. Отпечатки пальцев.

– Кристиан, ты же знаешь, я не могу обратиться с этим в полицию.

Зачем я слушаю все это? Она трахает какого-то другого беднягу?

Она кладет перед ним записку, он наклоняется и читает.

– Они требуют всего-то пять тысяч долларов, – говорит он почти с пренебрежением. – Ты догадываешься, кто бы это мог быть? Кто-нибудь из знакомых?

– Нет, – говорит она своим нежным, ласковым голосом.

– Линк?

«Линк? Кто такой?»

– Что, через столько лет? Не думаю, – бурчит она.

– Айзек знает?

– Я ему не говорила.

«Кто такой Айзек?»

– По-моему, его надо поставить в известность, – говорит Кристиан.

Она качает головой, и я внезапно осознаю, что я тут лишняя. Я не хочу ничего знать. Я пытаюсь высвободить свою руку, но Кристиан лишь крепче ее сжимает и поворачивается ко мне.

– Что?

– Я устала. Пожалуй, я лягу.

Его глаза испытующе всматриваются в мое лицо. Что они ищут в нем? Осуждение? Одобрение? Враждебность? Я стараюсь, чтобы оно было как можно более бесстрастным.

– Хорошо, – говорит Кристиан. – Я скоро приду.

Он отпускает мою руку, и я встаю. Элена с опаской косится на меня. Я стою, плотно сжав губы, и выдерживаю ее взгляд.

– Доброй ночи, Анастейша. – Она одаривает меня слабой улыбкой.

– Доброй ночи, – холодно бормочу я и направляюсь к выходу.

Напряжение невыносимо. В дверях слышу, что они продолжают прерванный разговор.

– Элена, я не уверен, что могу что-либо сделать, – говорит Кристиан. – Если все дело лишь в деньгах… – Его голос обрывается. – Я могу попросить Уэлча заняться этим.

– Нет, Кристиан, я просто хотела поделиться с тобой, – отвечает она.

Уже за дверью я слышу, как она говорит:

– Ты весь светишься от счастья.

– Да, это так, – отвечает Кристиан.

– Ты заслуживаешь его.

– Хотелось бы надеяться.

– Кристиан. – Она строго урезонивает его.

Я замираю и вся обращаюсь в слух. Ничего не могу с собой поделать.

– Она знает, как ты негативно относишься к себе? Обо всех твоих проблемах?

– Она знает меня лучше кого бы то ни было.

– Да? Обидно слышать.

– Это правда, Элена. Мне не приходится играть с ней в игры. И я серьезно говорю тебе – оставь ее в покое.

– Почему она так настроена против меня?

– Что ты… Что мы были… Что мы делали… Она не понимает этого.

– Добейся, чтобы поняла.

– Дело прошлое, Элена. Зачем мне портить ей настроение нашими отношениями? Она милая, невинная, хорошая девочка и каким-то чудом любит меня.

– Это не чудо, Кристиан, – добродушно ворчит Элена. – Ты должен хоть чуточку верить в себя. У тебя слишком низкая самооценка. Ты яркий мужчина, я часто говорила это тебе. А она вроде симпатичная. Сильная. Она сможет тебя поддержать в трудную минуту.

Ответ Кристиана я не слышу. Так, значит, я сильная? Как-то я не вижу в себе особой силы.

– Тебе ее не хватает? – продолжает Элена.

– Ты о чем?

– О твоей игровой комнате.

Я затаила дыхание.

– Вообще-то, это не твое собачье дело, – злится Кристиан.

Ого!

– Ну извини, – фыркает Элена.

– Думаю, тебе лучше уйти. И пожалуйста, в следующий раз звони и предупреждай о своем появлении.

– Кристиан, я прошу прощения, – говорит она, и по ее тону заметно, что на этот раз она говорит искренне. Впрочем, она тут же не удерживается от язвительного вопроса: – С каких это пор ты стал таким чувствительным?

– Элена, у нас деловые отношения. Они приносят нам обоим огромную выгоду. Пускай так будет и впредь. А то, что было между нами, – дело прошлое. Анастейша – мое будущее, и я не намерен им рисковать, так что хватит.

Его будущее!..

– Понятно.

– Слушай, мне жаль, что у тебя возникли неприятности. Я надеюсь, что тебе удастся все выяснить и что это окажется блефом, – говорит он уже мягче.

– Я не хочу тебя терять, Кристиан.

– Элена, я не твой, чтобы ты могла меня потерять, – огрызается он опять.

– Я не это имела в виду.

– А что же? – злится он.

– Знаешь, не хочу с тобой спорить. Твоя дружба для меня очень много значит. Сейчас я не стану раздражать Анастейшу. Но если я тебе понадоблюсь, ты только скажи. Я всегда буду рядом с тобой.

– Анастейша уверена, что ты была у меня в прошлую субботу. Ты ведь позвонила, и все. Зачем ты сказала ей другое?

– Мне хотелось, чтобы она поняла, как ты был огорчен после ее ухода. Я не хотела, чтобы она огорчала тебя.

– Она и так знает. Я сказал ей об этом. Так что перестань вмешиваться. Честное слово, ты как мамочка-наседка.

Кристиан произносит эти слова уже спокойно. Элена смеется, но в ее смехе слышится грусть.