На планете драгоценных камней

Он присел на корточки у лошадиной головы, положив руку на гриву.

- Быстро, - велел он хирургу, - дайте мне кусочек сахару и телепата-нечеловека. Телепат не должен быть плотоядного происхождения.

Доктор тупо смотрел. Он вымолвил "сахар" помощнику, а сам присел рядом с Кэшером О'Нейлом и сказал:

- Поясните относительно гомункула. Этот госпиталь не для них. У нас есть всего лишь несколько из них. Лошадь находится здесь по распоряжению его светлости Филиппа Уинсента, который приказал, чтобы коню Перинье были предоставлены наилучшие условия. Он даже сказал мне, - добавил доктор, что если с животным что-то случится, то следующие восемьдесят лет я проведу в патрулировании. Поэтому я делаю все, что могу. Вы считаете, что я слишком болтлив? Некоторые так говорят. Какого рода гомункулы вам нужны?

- Мне нужен, - очень спокойно пояснил Кэшер, - телепат-нечеловек, который поймет, что хочет это животное, и пояснит ему, что я собираюсь ему помочь. Все лошади вегетарианцы и не любят мясоедов. Есть ли у вас где-то поблизости гомункулы-вегетарианцы?

- Мы используем людей-белок, - ответил главный хирург, - когда мы меняем воздушную вентиляционную систему, то люди-белки меняют старое оборудование. У нас есть также люди-тигры, люди-кошки, а мой секретарь волк.

- Нет, нет! - остановил его Кэшер О'Нейл. - Можете ли вы представить лошадь, доверившуюся волку?

У хирурга появилась идея.

- Ведь лошади и собаки использовались раньше совместно, еще на заре человечества, когда все люди жили на Земле?

- Конечно, - согласился Кэшер. - Мы все еще используем их совместно, когда охотимся на Миззере, но по этим нововведенным законам Содействия мы не можем использовать преступников-гомункулов для охоты.

- У меня есть хорошая собака, - сказал главный хирург. - Она разговаривает превосходно, но такая застенчивая, что чувствует себя неловко, когда пациенты влюбляются в нее. Мне пришлось перевести ее на обслуживание стерилизующих механизмов.

- Пригласите ее сюда, - велел Кэшер, - и пояснил, обратившись к Женевьеве:

- Они приведут собаку-телепата, которая сможет мысленно общаться с лошадью. Возможно, мы получим ответ.

Она мягко положила руку ему на кисть. Это был благосклонный жест принцессы. Желала ли она ему добра в отличие от своего вероломного дядюшки, или это был просто сиюминутный импульс молоденькой девушки, которая еще ничего не знала о путях, по которым вращается мир?

4

Сеанс телепатии прошел удачно.

Женщина-собака была почти совершенно очеловечена. Она выглядела как изнуренная пожилая женщина, не удостоенная того, чтобы ее жизнь была продлена наркотиком сантаклары под названием струн. Но работа была ее жизнью, и ее было в изобилии. Кэшер О'Нейл почувствовал зависть, когда он понял, что счастье может быть уделом совсем не выдающейся личности. Эта женщина-собака, с ее исхудалым лицом и седыми волосами, находила больше удовлетворения в своей жизни, чем Курафа - в своих удовольствиях, полковник Уэддер - в своем могуществе или он сам - в своем крестовом походе. Справедливо ли это? Почему изможденная старуха-нечеловек счастлива, а он нет?

- Не огорчайтесь, - сказала она, - вы преодолеете все трудности и после этого будете счастливы.

- Преодолею что? - спросил он. - Я ничего не говорил еще.

- Вы пленник самого себя. Уже долгое время вы избегаете спокойствия и счастья. Но вы хороший человек. Вы мне чем-то напоминаете эту лошадь.

- Конечно, - кивнул Кэшер О'Нейл. - Это смелая старая кляча, вырвавшаяся из ада, куда не забираются люди.

Она спросила:

- Мы связаны?

- Связаны, - подтвердил он.

Женевьева придвинулась. Ее ухоженное, хорошенькое, выразительное личико светилось восхищением.

- Можно мне... можно мне присоединиться?

- Почему бы нет? - сказала женщина-собака, глядя на нее.

Он тоже кивнул. Они втроем взялись за руки и затем женщина-собака положила свою левую руку на лоб лошади.

Песок разлетался из-под ног, когда они бежали к Кахиру, ощущая приятное давление человеческого тела на своих спинах. Красное небо Миззера горело над ними. Затем раздался крик:

- Я лошадь, я лошадь, я лошадь!

- Ты с Миззера, - мысленно сказал ей Кэшер О'Нейл, - с самого Кахира!

- Я не знаю названий, - мысленно откликнулась лошадь, - но ты с моей земли. Земля, хорошая земля.

- Что ты здесь делаешь?

- Умираю, - пожаловалась лошадь. - Умираю сотни и тысячи восходов солнца. Один старик привез меня сюда. Здесь не было ни езды, ни скачек, ни людей. Только старик и небольшое пространство. Я умираю с тех пор, как прибыла сюда.

Кэшер О'Нейл подумал о том, как жестоко поступил Перинье со своим любимцем, сделав его бессмертным и в то же время оставшимся без дела.

- Ты уверена, что умираешь?

Ответ лошади пришел мгновенно:

- Конечно, нелошадь.

- Знаешь ли ты, что такое жизнь?

- Да. Существование лошади.

- Хочешь ли ты умереть?

- От нелошади? Да, если это будет навсегда.

- Что тебе нравится больше всего? - мысленно спросила ее Женевьева.

Ответ вновь пришел мгновенно:

- Грязь на моих копытах, и мокрый воздух снова, и человек на моей спине.

Женщина-собака прервала их беседу:

- Дорогая лошадь, ты знаешь меня?