На поле Фарли

– Наверное, нам лучше спуститься и отважно взглянуть ужину в лицо, – предложила она. – Боюсь, пахнет вареной рыбой.

– Ой нет, только не ее отвратительная отварная рыба, – скривилась Трикси. – По крайней мере, тушенку даже нашей хозяйке не под силу испортить. Может, наберемся храбрости и сбежим в паб, выпьем там пива и закусим мясной слойкой?

– Ну да, и этим навлечем на себя ее гнев, чтобы до скончания времен получать самые жилистые огрызки мяса? А ты заметила, как она всегда подсовывает лучшие кусочки этому противному мистеру Кэмпиону?

– Конечно, заметила. Он ей нравится. Но, увы, она ему – нет. И его можно понять! – Трикси весело рассмеялась, потом снова посерьезнела. – Наверняка где-нибудь неподалеку найдется квартира поприличнее этой. Я бы спросила у своих, нет ли у нас тут знакомых, но не имею права разглашать, где нахожусь. Будет обидно, если выяснится, что в каких-нибудь пяти милях отсюда в собственном особняке живет мой престарелый дядюшка и три раза в неделю ест фазанов. – Она взяла Памелу под локоть: – Ладно. Пойдем вниз, примем вызов судьбы в виде вареной трески. А потом сходим в паб и выпьем пива. Я угощаю.

Глава восемнадцатая

Бен: дома и не только

Вернувшись из Лондона домой, Бен стал размышлять, как бы устроить обыск в комнате мисс Гамбл, хотя, собственно, особенных сложностей тут не предвиделось – по утрам гувернантка наверняка занимается с Фиби. Однако опасность состояла в том, что все в доме знают Бена в лицо. Если он столкнется с членом графского семейства, надо будет убедительно объяснить свое присутствие; не исключено, что его пригласят выпить чаю. А если его заметят на лестнице, ведущей к квартирке над конюшней, придется как-то выкручиваться.

Тут в комнату вошел отец и с удивлением посмотрел на Бена:

– О, так ты вернулся. Я полагал, что ты уехал в Лондон.

– Короткое совещание, – пояснил Бен. – Правда, теперь мне снова придется уехать на пару дней, на этот раз на север.

– А что тебе делать на севере? – удивился отец. – Мне казалось, ты работаешь в какой-то конторе.

– Так и есть, так и есть, – поспешно заверил его Бен. – Но мне велели отвезти кое-какие документы в научно-исследовательский центр. В нынешние времена необходима особая осторожность. Почту могут перехватить.

– Неужели? Не может быть! Британская почта – учреждение надежное.

– Мало ли что. Пособники Германии везде просочились.

– Это всего лишь паникерские слухи. Я считаю, что их распространяет противник, дабы вселить страх в наши сердца и заставить нас подозревать друг друга. Чтобы мы поверили, будто немцы вот-вот высадятся на побережье. Ты ведь знаешь, полдеревни думает, что тот несчастный, у которого не раскрылся парашют, был немецким шпионом. Полнейшая чепуха! Он был одет в английскую военную форму, я сам видел. Просто несчастный случай, вот и все.

– Возможно, – согласился Бен. – Так вот, я уеду на пару дней, а потом вернусь домой, – а может, и нет, зависит от начальника моего отдела.

Преподобный Крессвелл огляделся.

– Ну вот, теперь я не могу вспомнить, зачем пришел. В последнее время память стала как решето. Ах да! За книгой о птицах. Вон на том вязе гнездо, и я подозреваю, что там живет совка. Мне удалось мельком увидеть ее на закате, но хотелось проверить, прав ли я.

Бену пришла в голову блестящая идея. Телескоп мисс Гамбл! Можно одолжить у нее телескоп якобы для отца. Отлично!

Он сложил в чемоданчик смену белья для поездки и отправился в Фарли на велосипеде. На аллее ему пришлось съехать на обочину, чтобы пропустить колонну военных грузовиков. Бен дожидался, пока они проедут, и его снова охватили сомнения. Если попросить мисс Гамбл одолжить телескоп, она, вероятно, сходит к себе и принесет его. Вряд ли она захочет, чтобы Бен поднимался к ней в комнату, особенно если ей есть что скрывать. Но если он пойдет к ней в комнату без разрешения и его заметят, она об этом узнает и не оберешься хлопот.

«Черт!» – пробормотал он в сердцах. Не годится он в разведчики. Он подумал о тех ребятах, которых послали выручать Марго Саттон из лап гестапо, и о том, как глупо он, должно быть, выглядел, когда вызвался для такой работы. У Марго стальные нервы, если она получает и отсылает сообщения по рации из оккупированного Парижа. Он вспомнил, что всегда немного ее побаивался, – она была старше Паммы на несколько лет и даже девочкой-подростком казалась элегантной и умудренной опытом. Но ведь самой смелой из сестер всегда была Памма. Это она лазала по деревьям и совершала безрассудные поступки на спор. Он почувствовал облегчение от мысли, что вовсе не Памма ждет спасения в Париже, так как шансы на удачное бегство из немецкого штаба в оккупированной стране невелики. Вполне возможно, что все они в итоге погибнут. Интересно, подумал Бен, имеют ли лорд и леди Вестерхэм хоть какое-то понятие о том, что их дочь в такой опасности, и как это трудно, когда все вынуждены что-то скрывать.