На последний шанс меньше

Вода, хоть и мерзкая и склизкая, обдала спасительно прохладой. Никита не решился открыть глаза. Ждал, как карась в тине, не смел пошевелиться…

По ушам ударил тупой грубый звук, словно лопнул огромный надувной шар. В воду полетели земля и мелкие кусочки. Выждав, Никита воздел голову над водой, с усталой неторопливостью сначала вытер глаза от грязи и только потом поднял веки. Место взрыва оказалось украшено кусками мяса, как новогодняя ёлка игрушками. Часть Алекса всё ещё цела – через разрыв между торсом и ногами из неё течёт кровь. Накапливаясь в лужицу, она бежит дальше и впадает в «озерцо», где растворяется в грязи.

Молча, не испытывая никакого триумфа, Никита выбрался из лужи и лёг на берег, где минут десять пролежал просто глядя в тёмное небо. Его стало сильно морозить. Холод пробрался до костей, зубы застучали. Шевелится больно, дышать больно. Даже просто повернуть шею, вытянуть руку, кашлянуть – всё больно, чертовски больно. Никита подумал, что так, наверное, мог бы чувствовать себя человек, с которого сняли кожу – один сплошной оголённый нерв. Давненько, когда в армии сломал зуб и неделю не мог ни пить ни есть – и то так плохо не было.

Как ни хотелось бы сейчас провалиться в забвение, но надо идти. Не смотря ни на что идти, иначе всё, что было до этого напрасно. И Никита встал и пошёл. Сначала нестойко, ковыляя и оступаясь. Морщась и тихо матерясь. Потом немного уверенней. Шаг за шагом, уже почти на ощупь в нависшей вечерней тьме он добрёл до места аварии. К немалому его удивлению японец уже очухался и теперь сидит возле колеса внедорожника и бездумно пялиться на труп, торчащий из разбитого окна «УАЗка».

– Ох, ну хоть одной проблемой меньше… – вышептал Никита тихонько. Нормально говорить не позволило больное горло. – Сам идти сможешь, значит не придётся тебя тащить…

Японец очнулся, как от гипноза. На Никиту уставились испуганные, но в тоже время полные надежды глаза.

– Сяду за руль… – с азиата Никита перевёл взгляд на побитый внедорожник. – Думаю, эта лошадка ещё способна скакать.

Эпилог

Мокрый асфальт блестит в лучах восходящего солнца. Вымытый утренним дождиком, автобус идёт по нему гладко, словно по лыжне скользит. Водитель прилежно вписывается в повороты, не спешит и не медлит. Должно быть он знает этот маршрут вплоть до каждого метра: ну прямо как по рельсам едет.

Три часа назад маршрутный «Хендай» вышел с центрального автовокзала Самары и теперь пересекает земли, где легче увидеть поле, берёзовую рощу или сбитую лису, нежели магазин или заправку. Половина пассажиров спит, вторая сёрфит в смартфонах. Есть даже человек, читающий купленную на вокзале книжку.

Кресла новенькие и удобные, со специальными подлокотниками. На широкую полочку над головой люди закинули здоровенные чемоданы и рюкзаки. Даже шторки на окнах висят, от чего треть салона в тени. Ко всем удобствам на стене, отделяющей водителя от пассажиров, шумит телевизор в металлической жёлтой оправе. Настроенный на антенну, он показывает второй канал – «Самара 24».

– Срочные новости! – затараторил диктор, молодой человек с тщательно прилизанной причёской, в белой рубашке и галстуке, с ухоженным модельным лицом. – Вчера вечером в своей квартире была обнаружена убитой начальник отдела по контролю за оборотом наркотиков Решетникова Анна Павловна, уроженка города Сызрани. Женщину нашли в ванной со следами ножевых ударов. Некоторое время она не отвечала на звонки и у неё на службе забеспокоились. По факту убийства…

На последнем ряду бок о бок сидят трое: с левого края азиат, посередине парень лет двадцати с чёрной татуировкой китайского дракона на виске, и ещё один, закрытый кепкой и солнечными очками мужчина, не пожелавший снять головного убора даже в помещении. Последние двое переглянулись, но нарушать молчание, за несколько часов поездки ставшее для всего салона уже священным, не стали. Азиату вообще, кажется, не интересно ничего. Он просто едет и разглядывает виды за окном.

– Что-либо утверждать пока ещё рано, но уже есть человек, который видел, как из подъезда в час предполагаемого убийства вышел неизвестный, одетый в кожаную куртку и джинсы. Посмотрите, вот его портрет, составленный со слов свидетеля…

Пассажиры поглядывают на экран вяло. Некоторые на секунду сосредоточили взгляд на нарисованном черно-белом лице, но после потеряли к передаче всякий интерес.

Автобус ехал дальше.

…Без пятнадцати час «Хендай» припарковался на центральном автовокзале Ульяновска. Из автобуса выбрались семеро, среди которых оказались те самые мужчина в очках и парень с татуировкой. Водитель отправился куда-то по делам, билетёрша купила пирожок со стаканчиком кофе и теперь следит, как новые пассажиры заходят и занимают места. Курящие у входа уже знают, что билеты она спросит прямо перед самым отъездом.

– Ну что? Вы в Чебоксары? – голос Никиты звучал тихо, приглушённо.

– Ну да, как и планировали. – Паша на краткий миг обернулся и кинул взгляд на усевшегося возле окна японца. – Отсидимся месяцок, может дольше. У меня там кореш хороший есть… В общем всё схвачено.