На привязи 3

— Почему ты не позволишь мне показать, как сильно этот ротик тебя любит?

— Не сейчас...

Николас снова врезается в меня, прижимая к себе каждый раз всё крепче и крепче. Я пытаюсь вдохнуть и выдохнуть, чтобы восстановить дыхание, но всё бесполезно. Николас неумолим. С каждым толчком я приближаюсь к оргазму. Его стоны только подталкивают меня к этому. Я люблю звуки, который он издает, когда трахает меня. Он сжимает мои бёдра, притягивая меня к себе. И я вскрикиваю от наслаждения, находясь в его объятьях.

— Блядь, — стону я.

— Ты уже сдаешься? — спрашивает он, дразня меня.

Мои глаза распахиваются, когда я осознаю свою ошибку в этом обольщении. Я позволила Николасу использовать его тело, чтобы отвлечь меня от цели в этой игре.

— Никогда.

Я задыхаюсь, когда он вставляет в меня указательный палец, а затем вытаскивает.

— Ты такая сладкая и влажная, — шепчет он, оставляя след от укуса на внешней стороне бедра. — Думаю, что ты хочешь этого больше, чем показываешь. — Я должна сопротивляться этому в то время, как желание струиться по мне. Я хочу, чтобы он затрахал меня до смерти. Он скользит руками по моим бёдрам, и я не успеваю оглянуться, как его пальцы уже ласкают мой клитор. Мне всегда нравились его руки, потому что они большие с длинными пальцами. Это не поддается описанию. Я слышала, как некоторые женщины, работающие на моем этаже, шутят о том, что получают оргазм от одного только взгляда на них. Я не могу их винить в этом. Я тоже очень часто думаю об его руках.

Я поворачиваюсь к нему лицом, и он, не тратя время, садится на стол Тристана и тянет меня к себе на колени. Его дыхание замирает, когда я сажусь на него. При прикосновении моей промежности к его члену Николас стонет. Я дразню его, медленно вводя его головку внутрь, но, когда он начинает рычать и приподнимать свои бёдра, я ее вынимаю. Его руки хватают меня за талию, чтобы снова войти, но я отодвигаюсь.

— Тебе нравиться сводить меня с ума, не так ли?

— Да, нравится, — улыбаюсь я. — Но тебе же нравится это.

— Нет, мне нравятся твои сиськи, — говорит он, посмеиваясь. — Но больше всего я люблю, когда они у меня во рту.

— Разве я тебе разрешала говорить? — спрашиваю я, притягивая его лицо и засовывая грудь ему в рот. Я взрываюсь от ощущения его языка, обводящего мои соски. Он одобрительно бормочет, и я откидываюсь назад, наслаждаясь смесью боли и удовольствия, когда он кусает и сосет их.

Я не хочу уступать, но не могу бороться с желанием почувствовать его ещё раз внутри. Николас придерживает меня за спину, когда я медленно опускаюсь на него. Он стонет, когда я насаживаюсь на его член до самого основания. Ощущение такое сильное, что оно доводит меня до оргазма, но я выдыхаю, стараясь изо всех сил, успокоить зарождающееся во мне удовольствие. Я так поглощена восхитительным ощущением его внутри, что до меня не сразу доходит, что наш безумный трах, внезапно сменился на что-то более интимное и чувственное. Но то, что происходит между нами, никак нельзя назвать любовью.

— Бекка, — стонет он, когда толчки его бёдер встречаются с моими. Его пальцы вплетаются в мои волосы, притягивая меня для поцелуя. Мы сидим там, прерывисто дыша, пытаясь переплюнуть друг друга. Николас поднимает и прислоняет меня к стене для поддержки. Он движется внутри меня медленными, чувственными толчками. Проходит несколько минут, прежде чем он содрогается в судорогах оргазма. Он тяжело дышит, и я чувствую, как его горячее дыхание распространяется по мне, когда он упирается лбом в мою грудь. Я восстанавливаю своё дыхание, но моё сердце до сих пор колотится, как будто оно сошло с ума. Николас вращает бёдрами, и я стону, чувствуя его полувозбуждённый член внутри.

— Ник, — я не могу сдержать стона.

— Не двигайся.

— Почему?

— Я хочу запомнить этот момент на всю оставшуюся жизнь.

Его слова одновременно потрясают и смущают меня. По правде говоря, даже если бы я и захотела забыть воспоминания, связанные с ним, я не смогу забыть их.

Глава 23

Николас

Каждый раз, когда я с ней, я теряю частичку себя. Её тело цепенеет от моих слов, и я быстро выхожу из неё, давая ей пространство. Ребекка сразу же встает, пытаясь одной рукой, прикрыть свою грудь от моего взгляда. Ее соски розового цвета, потому что за минуту до этого, они были у меня во рту. Я бы всё что угодно отдал, чтобы еще раз почувствовать их. При виде изменившегося выражения лица Ребекки, моё сердце сжимается от страха. Она делает шаг назад, очевидно испытывая неудобство от моей близости. У меня в голове сумятица от внезапной перемены её настроения. Что я сделал? Это из-за того, что я сказал?

— Я так больше не могу. Я не могу притворяться, что это ничего не значит для меня. — Её откровенность вселяет в меня надежду.

— Кто сказал, что это ничего не значит? — спрашиваю я.