На прозрачной планете

СЕМЬ МЕСЯЦЕВ ДО КАТАСТРОФЫ!!!

ВЕСЬ МИР ВОСХИЩЕН АМЕРИКАНСКОЙ ДЕЛОВИТОСТЬЮ,

24 (ДВАДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ!!!) СКВАЖИНЫ ЗАЛОЖЕНЫ В КАЛИФОРНИИ!

Мы сомнем землетрясение, — сказал наш Мэт. — Будьте уверены: мы ПРОДЫРЯВИМ КОРКУ ВОВРЕМЯ!

Сомневаться в милосердии божьем безнравственно и греховно.

Из калифорнийских газет за май 19… года

Проект все же был принят, работы начались. Двадцать сверхглубоких скважин бурились вдоль восточного края долины, у подножия Сьерры-Невады. Кроме того, еще четыре скважины сооружались на западе, над гранитными массивами («шипами» назвал их Грибов). Эти последние скважины предназначались для того, чтобы позже, когда плита перекосится, взорвать гранит и обеспечить плавное опускание долины, предупреждая следующее землетрясение. Тут можно было бурить и позднее, но Мэтью сказал: «Давайте делать все сразу. Двадцать или двадцать четыре — разница невелика, но зато мы просим деньги один раз, а не два. Год спустя, когда опасность минует, нипочем не выпросишь».

На скважине Оровиль авария — ловят обломившийся бур; на Грасс-Вэлли рекорд — надо узнать, как добились; на Амадор сплошной гранит — застряли, еле движутся, на скважине Иосемит застыл жидкий металл, надо отогреть его, чтобы не сверлить сначала. И Мэтью носился с одной скважины на другую, с востока на запад, с севера на юг. С ним мчался Грибов, чтобы проверять и наставлять глубинометристов. Возвращались они обычно за полночь, и тут, когда до города оставалось еще полтора часа езды, на повороте дороги появлялся уютный голубой домик.

Это был домик Йилда. Грибов принял наконец приглашение, а приняв однажды, зачастил с ночевками.

Йилд не хвастался, в доме не было ни соринки. Блестели вымытые полы, блестели пластмассовые стены, шкафчики, столики, а пуще всего блестела кухня с белым холодильником, белым столиком, белой стиральной машиной. Была еще тут белая чудо-печь, способная самостоятельно варить яйца всмятку, поджаривать тосты, и печь яблочные пироги по заданной программе.

Близких друзей принимали на кухне, тут их кормили яичницей и пирогами. И Йилд горделиво посматривал на гостей:

— Сознайтесь, есть у вас такая чудо-печь? Есть такая кухня? Такая стиральная машина? Такая жена?

После ужина гостей переводили в кабинет Йилда, он же служил гостиной. Бетти, жена Йилда, моложавая и румяная, как муж, отводила детей спать, а затем, вернувшись, включала радиолу и танцевала с мужем, томно положив голову ему на плечо и полузакрыв глаза.

Тишина. Уют. Благополучие. Ну что могло потревожить эту милую пару, поколебать ее спокойствие, уверенное счастье?