На пути «Тайфуна»

– Скажи-ка, гражданин Бабаев. – От такого обращения перебежчик сразу съежился, хотя майор вовсе не собирался разыгрывать злого следователя. Просто употреблять слово «товарищ» было неуместно, а на «господина» собеседник ну никак не тянул. – В твоей новой роте какие песни распевали?

– Чаще всякую ерунду космическую, – презрительно поморщился Бабаев. – «А кругом космическая тьма», «Земля в иллюминаторе», «В далеком созвездии Тау Кита», «Тесный кубрик звездолета…», «Мы к планете приближались, нас ловили на прицел…», «Летим на звездолете, на киберопилоте»…

– А кроме космических?

– Еще пиратские. «Был развеселый розовый восход…», «Чёрный парус – гроза морей», «Горделивый форштевень взрывает волну».

– Хорошо, хорошо, – прервал словоохотливого пленного майор. – А политрук с вами какие песни разучивал?

– Да вообще ахинею полную зубрили, я даже не понимаю, зачем нам это. Политруки – они же все двинутые. – Штрафник даже покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает о политработниках.

Бонке, не дожидаясь команды, вновь налил половину стакана и вдобавок положил на стол пару кусочков темного хлеба. На этот раз Бабаев не торопясь покрошил хлеб в водку и, облизнувшись, опрокинул спиртоносную тюрю в свою утробу.

– Благодарствую, – искренне улыбнулся он фельдфебелю, вытер губы рукавом, солидно откашлялся и запел совершенно немелодичным голосом.

Лютце даже непроизвольно подался вперед, почувствовав, что нащупал ниточку, но поначалу путеводная нить от него ускользала.

– Бабаев, ты это, не пытайся петь, – сердито прикрикнул майор. – Просто четко произнеси слова.

Бывший красноармеец престал распевать и громко продекламировал старательно вызубренный текст, но ясности это не прибавило.

«Что бы это значило? – начал размышлять вслух майор. – Я чего-то там непонятное… Хотя что-то подобное я уже слышал, и даже не раз. Вспомнил!»

Разложив большую трофейную карту европейской части СССР, майор поводил по ней курвиметром и задумчиво потер лоб. Мысли в голове Лютце стремительно забегали, как электроны в компьютере, и, прошерстив мысленно личные дела всех подчиненных, он распорядился вызвать Астера.

Гефрайтер тут же явился и, прослушав всего лишь один куплет в немузыкальном исполнении Бабаева, уверенно ткнул пальцем в карту.

– Уверен? – с надеждой поднял глаза майор.

– Безусловно, герр обер… герр майор, – отчеканил бравый контрразведчик.

Вот теперь все окончательно встало на свои места. Лютце приказал Бонке немедля выгнать из блиндажа пленных, посыльных и ординарцев, оставив лишь связиста. Когда фельдфебель управился с поручением, он увидел, что все бумаги со стола безжалостно сброшены на пол и там остался лишь шифровальный блокнот и листок бумаги. Австриец ожидал, что его тоже отправят прогуляться, но майор знаком приказал ему сесть рядом.

– Ричард, камрад, считай, что ты уже лейтенант, – заговорщицки прошептал майор. – Но главное, мы с тобой совершили большое дело. Теперь я знаю, куда русские нанесут следующий удар.