На пути «Тайфуна» 4

— Не найду, где спусковой шнур, — виновато признался Михеев. — Унтер, сволочь, не успел показать.

Рябинин отозвался не сразу. Он присел сбоку у казенника, и задумчиво осмотрел мудреные механизмы.

— Полагаю, если орудия полностью электрифицированы и все рукоятки ручных приводов сняты, то и спуск должен производиться кнопкой, — резонно заметил самоходчик. — Правда, при осмотре орудия ничего похожего я не нашел. Но вот тут, похоже, имеется механический спуск ударника.

— Где, покажите? — я ринулся посмотреть на искомый спуск, и вдруг пол качнулся, а огромный "станок" орудия брыкнулся назад, к счастью, никого не задев.

Грохот орудия в башне, как и обещал Сихво, действительно оказался вполне терпимым. Никто не оглох, и мы вполне могли разговаривать. На повышенных тонах, конечно. И первое, что я услышал, был ликующий вопль Авдеева, который тут же подхватил Рябинин:

— Кнопка!

Но показывали они почему-то не на орудие и не на пульт, а на меня. Мне даже на миг почудилось, что выстрел я произвел просто силой мысли. Но все оказалось куда прозаичнее. Большая железная кнопка располагалась прямо на полу, и ее все принимали просто за головку заклепки или колпачок, прикрывающий какую-то деталь. По ней можно было спокойно ходить, и лишь когда орудие приготовлено к стрельбе, нажатие на кнопку ногой приводило к желаемому эффекту.

Михеев немедля ринулся к своей кнопке, спеша выполнить команду "огонь", и второе орудие также послушно рявкнуло, продемонстрировав, что техника нам все еще подвластна.

— Откат нормальный… наверно, — отрапортовал политрук, а когда завершилась продувка ствола, добавил. — Ствол чист.

Безудержное ликование, последовавшее за удачной стрельбой, хотя и короткое, но весьма бурное, не могло сравниться ни с чем, виденным мной до сих пор. Полагаю, столь безумный восторг по поводу технического триумфа останется беспрецедентным в истории техники еще лет десять-двенадцать, вплоть до первого космического запуска.

Только появление хмурого Леонова, недовольно потирающего свои уши, напомнило, что теперь пора жахнуть и боевыми снарядами.

— Заряжающим, — я повернулся к Авдееву, — полный выстрел.

Не успел Павел передать команду в раструб переговорной трубы, как снизу послышались лязг и рокот механизмов.

— Леонов, — тут уж мне пришлось кричать погромче, — возьми мой планшет с оперативной картой, дуй на вышку, и быстро перерисуй все огневые точки Исосаари. Да, кстати, а почему ты об этом сразу не подумал? И распорядись, чтобы часовые отошли от нас подальше.

Алексей метнулся вниз, а я взлетел по лесенке на крышу башни, попутно машинально схватив висящий у люка бинокль, хотя у меня имелся свой.

Даже ночью следы выстрелов можно было разглядеть без труда. Я с иронией вспомнил, как мы наметали ложный конус стрельбы у макетов пушечек-сорокапяток. Теперь этот конус казался мне таким крошечным. Здесь же вдоль директрисы выстрела со всех деревьев смело снег вместе с сухими ветками, а вокруг крутились снежные вихри. Если завтра воздушные разведчики пролетят над Куйвасаари, то они увидят большую черную стрелку, точно указывающую на нашу башню. Но до завтра еще надо дожить, а пока все внимание уделим Исосаари. Однако, на финском острове почему-то было темно, и никаких вспышек не наблюдалось. Видно, испугались фашисты.

Закончив наблюдение, я нырнул в люк, чтобы не пропустить первый выстрел боевым снарядом. Механизмы отработали нормально, наша гигантская пушка снова послушно откачнулась назад, заполнив помещение резким грохотом, а я снова метнулся вверх по лесенке, чтобы воочию увидеть результаты стрельбы.

Пара секунд требовалась снаряду, чтобы долететь, и еще секунд пять звуковая волна возвращалась обратно. Так что я не только застал зрелище разлетающихся над финским островом огненных искр, но и почувствовал оглушающее давление чудовищного взрыва. Это было восхитительно, и мне стало немыслимо грустно, когда фейерверк быстро закончился, да еще прибавил тоски чей-то жалобный крик. Наскоро оглядевшись, я понял, что кричал связанный унтер, которого сперва положили на землю возле часового, а при эвакуации караулов просто забыли. А может и не забыли, а преднамеренного оставили, чтобы предатель на свой шкуре испытал действие звукового импульса дульной волны двенадцатидюймовки.

Больше наверху смотреть было нечего, и я скатился в башню, захлопнув за собой люк, как раз успев к докладу корректировщиков.

— Вправо восемьдесят пять, — выкрикнул Авдеев, — и сам же передал команду вниз Белову.

Башня тут же задвигалась и, повернувшись на несколько градусов, замерла в готовности к стрельбе. Вертикальную наводку менять не требовалось, так что оставалось только подать команду:

— Второе!

Оттеснив Еремина, я прильнул к прицелу правого горизонтального наводчика. Громогласное "бух" уже стал для нас привычным, а в окуляр прицела я увидел незабываемое зрелище целой череды вспышек. На этот раз мы попали не куда-нибудь в остров, а точно в цель.