На разных широтах жизни

Летние ночи тёмные. В небе светили яркие крупные звёзды. Было прохладно.

– Конечно, плохо, что сломался велосипед. Дядя Ваня будет ругаться, – сказала Галя, – но я возьму на себя вину. Мне ничего не будет. Скажу ему, что это я ударилась о дерево.

– А почему вдруг о дерево? – засомневался Веселов, – так он тебе поверит! На дороге ни одного дерева.

– А я ему скажу, что выросло одно дерево! – упрямо и твёрдо повторила Галя. – Я ударилась о него. Дерево сломалось и велосипед погнулся от удара. Пусть спасибо скажет, что я не разбилась!

– Ой! – вскрикнула Аня, остановилась, показывая пальцем на асфальт, – кто-то дорогу перебежал перед моими ногами.

– Да это ёжик! – радостно воскликнула Круглова.

Ребята положили велосипеды. Стали ловить ежа, не давая ему убежать.

Ёж, вышедший на ночную прогулку, замер, опустил пониже колючки, свернулся в недоступный клубок, прижав голову к брюшку, втянув лапки и хвост под себя.

– Какой хороший! – возгласила Галя, наклонилась и, гладя его иголки, – пыхтит, сердится! Смотрите, какие у него бусинки чёрных глаз!

Ёж немного расправил иголки, словно почувствовал, нет опасности от нежданной встречи.

– Может, в сетку положим? – спросил Максим.

– Не надо, а кто будет ежат кормить? – возразила Круглова.

За полночь, добравшись до Степной улицы, Алёша с Максимом проводили Галю с Аней до дома.

Под светом фонаря, висящего на столбе, сняли шину и камеру с переднего колеса. Подкручивая спицы, кое-как выровняли обод. Поставили камеру и шину на место, накачали ручным насосом.

Веселов, приподняв за руль велосипед, покрутил колесо.

– Вроде нет восьмерки! Только чуть.

– Её дядька, думаю, спросонок утром не заметит! – сказал Берёзин, страшно зевая ртом и испуганно смыкая губы, чтобы не залетела внутрь летучая мышь, внезапно мелькнувшая около его лица.

Друзья поставили мопед Лоскутову в сарай, задним колесом к двери.

Утро вечера мудренее. Все неприятности ничто по сравнению с воспоминанием о путешествии на Песчаное озеро.

Монашка

Электричка отправилась от платформы, быстро набирая скорость. Несмотря на то, что день после проливного дождя был холодный, изумительная природа заглядывала в окна, оживляя глаза людей радостью озарения, протягивая им навстречу сверкающую промытую бронзовую листву дубов, золото берёз и лип, оранжевый наряд осин и клёнов.

В вагон вошёл молодой человек в коричневой болгарской дублёнке. Он в позе самовлюблённого сел на свободное место рядом с девушкой, одетой в серое демисезонное пальто. Снял с головы чёрную кепку, положил её на колени.

Симпатичная незнакомка сидела одна, взглянула мельком на него, отодвинулась поближе к окну, зеркально воспринимая книгу внутрь чувствительной души. Через расстёгнутое пальто были видны: кофточка из пряжи с затянутыми петлями и контрастной белой окантовкой посредине, маленькие золотые пуговки и вышитые цветочки; юбка ярко-розовая.

Мимо проносились высокие холмы, тихие речки с узкими долинами; дремучие леса сменялись перелесками. Окрестные деревни прятались за деревьями.

Валерий Комаров ехал в гости на выходные к тёте. Приятно было отдохнуть после тренировки. Он занимался в секции классической борьбы.

– Что очень интересная книга? О любви? – задал он нелепые вопросы соседке.

Девушка промолчала, перевернула страницу. Из книги выпала закладка, календарь в виде открытки.

Валерий нагнулся за ним.

– Это ваша глянцевая вещичка?

– Спасибо, – односложно ответила пассажирка, взяв карманный календарь в руку, е длинные намагниченные чёрные волосы слегка коснулись страниц, а глаза продолжали чтение.

Валерий привалился выпуклой атлетической спиной к деревянной скамье, решил вздремнуть. Его укачивало от монотонности движения. Невольно уснул. Кепка съехала с коленей, упала на пол.

Девушка уже не читала книгу, осторожно наклонилась, подняла её, отряхнула пыль и положила на сиденье.

Электричка энергично дернулась, отправляясь от станции. Комаров вздрогнул, не ощущая опоры, чуть не свалился, качнувшись вперёд. Открыл глаза.

Девушка, заметив его судорожные жесты, невольно улыбнулась.

– Так и упасть можно! – подметил Валерий смехотворность ситуации, усаживаясь поудобней, вспомнил о кепке, стал тревожно осматриваться по сторонам, крутить головой, заглядывая под лавку.

– Что вы ищете? – изумилась соседка.

– Фуражку.

– Она лежит сбоку ваших брюк.

Скользнув рукой по бедру, Комаров нащупал свою драгоценную шерстяную кепку, которая как кошка улеглась между ними.

– А я думал, что она на полу.

– Была там, я её подняла.

– Спасибо, – выражая благодарность за бескорыстный поступок, ответил Валерий.

– Пожалуйста.

– А какая была станция?

– Софрино.

– Как бы не проехать! Вы куда едете? – поинтересовался он живо у девушки, чувствуя, что она не прочь продолжить разговор.

– В Загорск.

– Надо же и я в Загорск!

– Вы там живёте? – взбодрилась попутчица.

– Нет, а живу в Москве. А вы в Загорске живёте?

– Да.

– А Москве что делали?

– Я там учусь.

– Где если не секрет.

– В театральном училище.

– Значит, вы будете артисткой?

– Не совсем. Я театральный осветитель.

– Это что такое?

– Не что, а кто? Другими словами художник по свету.