На развалинах мира

      Я погладил его по холке. В ответ он высунул шершавый язык и лизнул меня в ладонь. Это выглядело настолько впечатляюще - как осознанная реакция! - что я на мгновение растерялся…

      - Ну… Ты что, слова понимаешь? Бред какой-то.

      Вильнувший хвостик слегка задел руку. Пес снова ткнулся мордочкой в шерсть и затих, подобравшись в мохнатый и пушистый клубок. Некоторое время я просидел без движения - отдыхал от длительного перехода, да и щенок, на первый взгляд не очень тяжелый, все-таки был ощутимого веса, особенно когда проделаешь двенадцать-двадцать километров с таким грузом за спиной. И почти всю дорогу этот груз не вел себя спокойно… Кроме того, в мешке, на дне лежала шкура овчарки - я почему-то надеялся, что знакомый запах сможет его успокоить. Естественно, это оказалось ошибкой - запах крови лишь будоражил щенка. Я опустил его на землю, слегка опасаясь, что он все же попытается убежать. Но ему было необходимо другое - пес отошел в сторонку, и, как бы виновато на меня глядя - мол, сил больше нет терпеть, а спрятаться негде! - присел и сделал лужицу. Я усмехнулся:

      - Иди сюда.

      Щенок послушно вернулся.

      - Ну что, пообедаем? А то еще идти порядочно. Пока еще до места доберемся. Придется тебя на ночь привязать покрепче - а то вдруг передумаешь да смоешься обратно. А там тебя уже никто не ждет…

      Я достал банку консервов, вскрыл ее ножом, посмотрел, как щенок терпеливо ждет - только подрагивающий хвостик выдает обуревающие его желания - и выложил половину содержимого на землю.

      - Ишь ты, какой воспитанный. Ну, ешь!

      Второго приглашения не понадобилось. Тушенка исчезла с такой скоростью, что я только рассмеялся, глядя, как пропадают куски мяса и гречневой каши с того места, где лежали секунду назад. Нос щенка воткнулся в землю, туда, сюда - где? Ведь лежало, только что? Пришлось дать ему еще немножко. Остаток выскреб ложкой, отломил кусочек сухаря и запил водой из фляги. Щенок тоже хотел пить. Я налил воду в сложенную лодочкой ладонь. Он вылакал, облизнулся…

      - Ну, все, хватит. Ты и так тяжелый, а тащить тебя на веревке - только время терять. Так что придется снова в мешок. Потерпи.

      В мешок пес не хотел. Он зевнул, встал на задние лапы и положил голову мне на колени, просясь обратно на руки. Я приподнял его, и, не опуская, принялся рассматривать, подумав, что как-то не удосужился сделать это раньше. Щенок, на вид порядочно грязный, но через налипшие комья было заметно, что он такого же черного цвета, что и мать, и, лишь на грудке, начинаясь от шеи и заканчиваясь где-то в районе пупка, красовалось белое пятно. Шерсть густая, слегка курчавая, словно у барашка. Видимо, при всем своем безумии, его мать заботилась о щенке и иногда вылизывала его, так что он не выглядел совсем уж заброшенным заморышем. У него были большие массивные лапы с очень широкой пятой - по всему, должен вырасти в крупную собаку. Об этом говорил и размер его матери, справиться с которой я бы никогда не смог, если не случайность да топор... Уже сейчас в щенке чувствовались будущая сила и мощь. Остренькие зубки, белым снегом выглядывающие из пасти, крепкие клыки, грозящие вырасти в настоящие кинжалы. Этот щенок, по видимому, означал самую лучшую мою находку - жизнь, которую мне предстояло вести, значительно облегчалась с приобретением такого товарища. Правда, в прошлом у меня никогда не было собаки, и я не знал, как ее тренировать, приучать к командам, лечить.

      Я посмотрел щенку в глаза. Пес не отвел свои блестящие черные бусинки - он очень уверенно держал взгляд, а ведь ни одно животное не может смотреть в глаза человеку!

      - Ну, ну… И как тебя зовут?

      Щенок тихонько гавкнул - ему надоело висеть в моих руках. Пришлось опустить его на землю, он немедленно вновь поднялся на задние лапы и стал карабкаться на колени.

      - Ладно. Придем домой - придумаем тебе имя.