На развалинах мира

Угар стал ещё крупнее и мощнее. Даже при неверном свете костра было видно, что это именно он: со свалявшейся шерстью, в грязных засохших пятнах своей, или чужой крови, с характерной подпалиной на правом боку, от которой он получил свое имя. Высунув свой широкий язык и тяжело дыша от бега, он смотрел на нас преданными глазами.

– Угар.. пронеслось по кругу.

Я медленно протянул к нему руку. Пёс подался вперёд и подсунул под неё влажный нос. Я коснулся его, ощутив жаркое дыхание запыхавшегося пса.

– Ты вернулся… Ты жив…

Собака, вздрагивая от возбуждения, с силой бросилась вперед, и я прижал к себе его лобастую башку. Элина, всхлипывая, схватилась за его косматую шерсть и наклонилась к морде собаки.

– Угарушка! Пёсик наш! Вернулся! Этого не может быть!

– Небо услышало твои мольбы! – Сова воздел руки ночному небу Тот, кто спас нас от лап громадного медведя, вернулся! Это знамение! Это – знак неба!

Я не верил своим глазам – Угар, бросившийся в пропасть и увлекший за собой чудовище, которое, чуть было, не прикончило всех нас, стоял передо мной и всем своим видом выражал бесконечную радость. Он поскуливал, кидался от одного к другому, успевал каждого лизнуть своим шершавым языком, возвращался ко мне, затихая на несколько секунд, и опять вскакивал и носился по кругу. Внезапно пёс остановился и устремил взгляд своих блестящих чёрных глаз на недвижимо лежащую возле меня Нату. Он одним прыжком оказался возле её лица и прикоснулся к нему носом. Ната, с большим трудом, разомкнула ресницы – то, что заставил сделать нас Сова и что, на удивление всех, дало такой неожиданный эффект, истощило её силы… Она, не узнавая, смотрела на мохнатую морду притихшего пса. Угар лизнул её прямо в лицо.

– Я умерла? – с уст девушки еле слышно раздались невнятные слова Ты ждал меня здесь? Как странно…

Пёс снова лизнул её. Ната шевельнула пальцами руки.

– Значит, это так… бывает. Дар? Ты тоже? Муж мой… Любимый… Ты умер? Но почему?

– Нет! – слезы потекли у меня из глаз Нет! Он живой! Ты не умерла! Он вернулся! Он вернулся к нам! К тебе! Ты живая, солнышко моё! Ты живая! Ты должна жить! Ты будешь жить! Ната!!!

Она вновь прикрыла глаза и уткнулась мне в грудь. Угар, низко склонив морду над лицом девушки, напряжённо слушал её слабое дыхание. Затем, втянул воздух и отпрянул, переведя взгляд на меня.

– Ты снова с нами… А она умирает. Ты видишь, Угар, наша маленькая девочка умирает, и никто ничего не может сделать… Никто…

Словно решив что-то, Угар внезапно сорвался с места и стремглав бросился в открытые ворота, прямо в ночную степь. Элина громко, навзрыд закричала, схватив немеющую руку Наты. Салли спрятала лицо на груди Бена. Сова мрачно произнёс:

– Её призывает небо… Мужайся, вождь! Твоя скво уходит…

Все молчали. Костёр, ещё недавно так сильно пылавший, постепенно угасал, подъедая остатки сучьев. Вместе с тем, всё темнее и больше становились тени, заполнившие дворик укрепления, сгущая подступающий мрак. Сова глухо сказал:

– Форт открыт… Прикажи людям закрыть ворота, вождь. Сердце твое полно печали… но ты в ответе и за других.

Я молча кивнул. Стопарь тронул Бена за плечо:

– Пойдём.

Его жена, Лада и Салли подняли с земли обессилевшую Элину и под руки повели в наш шатёр. Я продолжал сидеть, чувствуя, как с каждым ударом сердца, тело девушки покидает жизнь…

– Дар…

Я подумал, что ослышался.

– Дар… Родной мой…

Ната, собрав все силы, сцепила свои руки на моей шее.

– Я ни о чём не жалею… Как мало мы были вместе, любимый! Как счастлива я была! Мне совсем не больно… Только очень, очень холодно… Не отпускай меня туда, там страшно… и нет тебя! И Элины! Обещай мне… Обещай, что ты будешь любить её, как любишь… как любил меня… Ей так плохо… одной…

– Ната, Наточка!!! Ната! Нет!

– Родной мой…

Она замолкла. Руки девушки обмякли и начали сползать вниз… Я прижал её к себе, не сдерживая и не стыдясь своих рыданий. И тогда, вновь, жуткий вой донёсся из степи. Не замолкая, напротив, становясь, все сильнее и переходя в яростное рычание и лай, он становился все ближе и ближе к нашему поселку. Элина, которую уводили под руки, выпрямилась и громко вскрикнула:

– Ворота! Скорее! Откройте ворота!

Стопарь недоумённо посмотрел на нее, но индеец уже налегал всем телом на тяжёлые брёвна, пытаясь сдвинуть их в сторону. Бугай, Бен, Док – они устремились следом и вместе открыли проход. Едва там образовалась щель, как в неё втиснулся наш пёс, и, обдирая и оставляя на коре клочья шерсти, метнулся прямо к Нате. Он положил на грудь девушки изжёванное в своей пасти, резко пахнущее растение и коротко, но выразительно заворчал, подталкивая их носом.

– Что это? Что ты принёс? Ты хочешь, чтобы я дал их Нате? Да?