На рейде "Ставрополь" (СИ)

- Сбежали, дорогой мой, и черт с ними, жалеть не о чем. Вы молодцы, что пошли прямо сюда. А вот нам пришлось все это время проводить в Хакодате и Гонконге. Впрочем, там было ничуть не лучше... А ка вы поступили с задержанными китайцами-поджигателями?

- Пока никак, - признался Шмидт. - Я направил уже несколько дней назад с матросом бумагу о случившемся в полицию порта, но за ними никто не приехал. Приходится кормить и их, хотя, признаться, меня это не особенно радует.

Капитан "Кишинева" сочувственно кивнул головой:

- Китайцы себе на уме. Но ничего, держите эту братию, не исключено, что они нам с вами еще пригодятся. А как здоровье Рощина?

- Плохо, - вздохнул Шмидт. - Ударили они его, проломили череп. В себя приходит временами, а то все бредит, говорит что-то непонятное. Жаль старика.

А потом Гросберг начал рассказывать, в свою очередь, о злоключениях "Кишинева". Рассказ его произвел на Шмидта впечатление угнетающее. Как и "Ставрополю", китайские власти запретили "Кишиневу" подходить к пирсу, отказав во всякой помощи и поддержке. Они даже не давали капитану разрешения свезти на берег и похоронить там трупы погибших во время перехода от болезни людей. Брезгливо тыча пальцем в просмоленные брезентовые мешки с трупами, смоченными в растворе карболки, китайский карантинный инспектор твердил по-русски одно и то же:

- Топка на "Кишинев" не погашен! Сожги труп топка!

Пришлось ответить на это "предложение" не только категорическим отказом, но и еще пригрозить, что в случае затяжки погибшие будут похоронены по старому морскому обычаю.

Поняв, что русские и впрямь могут сбросить своих заразных покойников в воды залива и тем самым сделать их опасными для других людей, чиновники все-таки выделили место для братской могилы на берегу. Могилу вырыли пять с половиной метров глубиною, а гробы на целый метр засыпали сначала хлоркой, а уж затем - землей и каменьями.

В воде и провизии "Кишинев" тоже получил полнейший отказ - со вчерашнего вечера пришлось установить норму расхода - литр на человека в сутки.

- Вы богаче нас, - невесело рассмеялся Шмидт. - У нас уже по семьсот граммов всего приходится. И наш любимый господин Лаврентьев что-то носа не кажет, и его доверенное лицо картофель тоже не везет. Но в нашем положении пока, что называется, остается только одно - жить, ждать да надеяться...

Гросберг усмехнулся:

- Что верно, то верно. Но я вот еще каким соображением хочу с вами поделиться. Во время похорон я обратил внимание на небольшой ручей, который протекал неподалеку от матросской братской могилы. Что если мы, пока еще не начались дожди, снарядим ночью за водой некое подобие десанта? Бочки три-четыре по темноте там вполне можно набрать, я думаю. Только дорога туда плоха - все время в гору. Ну да что и говорить, труд окупится утолением жажды.

Шмидт тяжело задумался - риск всегда остается риском. И не хотелось, ой как не хотелось, без самой крайней нужды подставлять под дамоклов меч китайского правосудия ни в чем не повинные буйные матросские головы! Но другого выхода из создавшейся ситуации и точно не было.

Они порешили: этой же ночью "Кишинев" снарядит первую экспедицию за водой. А "Ставрополь", в свой черед, для пополнения рядов поредевшей команды, передаст Гросбергу двух матросов.

- И вот еще что, батенька мой, - Генрих Мартынович крепко сжал губы, - хочу договориться с вами по одному поводу.

- По какому именно? - полюбопытствовал Шмидт. - Нет ничего на свете проще советов.

- Я не шучу, Август Оттович. Из вашего рассказа я прекрасно понял, что оба мы, вне всякого сомнения, пропадем, если будем каждый дудеть в свою собственную дудку, действовать раздельно. Вот почему считаю, что один из нас должен быть здесь старшим, адмиралом, так сказать. И этим старшим я предлагаю назначить вас. Обещаю неукоснительно и беспрекословно выполнять ваши указания и распоряжения. Гарантирую, что для команды "Кишинева" они всегда, при любых обстоятельствах, будут обозначать то же самое, что и мои собственные.

- Неудобно как-то, - пожал плечами Шмидт. - И по возрасту, и по опыту - право за вами. Да и потом... что-то слишком уж стремительная карьера - за несколько дней из вторых помощников прямиком в адмиралы.

- Я ведь здесь совсем недавно, мой дорогой новоиспеченный адмирал, - с мягкой улыбкой возразил Гросберг. - А за вашими плечами - довольно значительный и существенный опыт пережитого. Он и поможет нам выпутаться из данного незавидного положения. Кроме того, кризис у нас может возникнуть незамедлительно.

По возвращении на "Ставрополь", Август Оттович узнал неприятную новость: умер Михаил Иванович.

- Перед тем как преставиться, - хмуро сообщил Москаленко, - в себя пришел. "Хорошо, - говорит, - что я пошел тогда на шум посмотреть, а не Август Оттович. - Не приведи господь, его бы разбойнички прибили, на кого тогда пароход остался бы? Так потеря невелика, кроме меня еще два механика есть". Попрощался и отошел. Нам долго жить приказал...