На руинах

Оглушительный грохот, и раздавшийся вслед за ним хор возмущенных голосов указывали, что процесс снимания коричневой коробки с насадками для пылесоса прошел не совсем гладко. Не обращая внимания на несущиеся из коридора вопли, Таня подошла к двери, плотно прикрыла ее и, повернувшись к Анвару, прислонилась к стене.

– Ты мой друг, я тебе верю и объясню то, что ты хочешь знать. Во-первых, я не могу стать твоей женой, потому что не хочу иметь детей. А ты любишь малышей, ты захочешь иметь большую семью, как принято у вас в роду.

– Почему ты не хочешь иметь детей? С тобой что-то не в порядке, ты больна?

– Неважно. Не хочу – и точка.

– Хорошо, если ты так ставишь вопрос, то я согласен – детей не будет. Только ты и я.

– Нет!

– Да! – он встал рядом, с ней, его ладони легли на ее плечи. – Пойми, что я от тебя не отстану – ты станешь моей женой, тебе не сбежать. Что бы ни было, понимаешь? Ты понимаешь?

– Пусти, пожалуйста, отойди! – высвободиться из цепких рук Анвара Тане не удалось, она запрокинула голову назад и негромко произнесла: – Это было только во-первых, и это еще не все.

– Тогда говори прямо сейчас, что у тебя во-вторых.

– А во-вторых, я убийца, я убила твоего дядю Ильдерима! Это я его убила, а не мама, и твой дедушка Рустэм об этом знает.

Руки Анвара соскользнули с ее плеч, ошеломленный, он с минуту не мог произнести ни слова, а когда вновь сумел заговорить, то голос его дрожал.

– Ты… ты нарочно, этого не может быть!

– Да, это так! Я сказала обо всем твоему деду, поэтому он и разрешил похоронить маму на вашем кладбище. Он не велел мне об этом рассказывать – никому. Но ты должен был узнать. Видишь теперь, что мы не можем пожениться?

Закрыв лицо, Анвар с минуту стоял неподвижно, потом опустил ладони, и в глазах его мелькнул недобрый огонек.

– Я не стану плохо говорить о мертвом, пусть мой дядя Ильдерим покоится с миром, но все это в прошлом, ты была ребенком. Не надо, чтобы прошлое камнем висело над нами. Если это все, то давай забудем и заново начнем нашу жизнь.

Подняв руки, она порывистым движением обняла его и притянула к себе, но тут же оттолкнула.

– Это еще не все, не все! Есть в-третьих.

На губах Анвара мелькнула улыбка.

– Раз мы пережили «во-первых» и «во-вторых», то самое ужасное позади – переживем и «в-третьих».

– Зря ты так думаешь. В-третьих, я – экспериментальный образец, сотворенный пришельцами.

– Не понял. Знаешь, Танюша, расслабься и расскажи мне все от начала до конца.

– Не расскажу, не могу, – ее лоб прижался к крепкому плечу Анара, голос перешел в шепот: – Не думай, что у меня бзик, я дам тебе почитать рукопись тети Ады – копию. Я сама перепечатала ее в нескольких экземплярах, а формулы вписала от руки. Мне там не все понятно – много математики. Тетя Ада была криптоаналитиком, она искала ключи к шифрам закодированных текстов.

– Что ж, это мне уже ближе. И когда дашь?

– Да хоть прямо сейчас. Ты, наверное, поймешь лучше, чем я. Знаешь, даже папе я этого не показывала. Читай, а я успокою Тимура с девчонками – они так галдят, что сейчас соседи снизу прибегут.

Положив перед Анваром папку, она вышла в коридор. Дианка с Лизой ползали по полу, собирая раскиданные повсюду винтики и колесики от ручной швейной машинки. Сама машинка, раскуроченная ударом, вывалилась из коробки и лежала на боку. Тимур, потирая ушибленное плечо, сердито кричал:

– Какого черта, ведь сто раз говорил вам ничего тяжелого на антресоли не класть! Хорошо еще, что не на голову! Кто ее туда засунул?

– Да ты, Тимочка, и засунул, кто же еще, нам с Лизой ее не поднять, – стоя на четвереньках, Дианка повысила голос, чтобы перекричать брата, – сунул, небось, и забыл, а я ее слета ищу. Мама думала, она в кладовке, сказала, чтобы мы достали и шили, а ты, оказывается…

Таня прервала выяснение отношений.

– А еще громче вам слабо покричать? Хватит базарить, соберите все детали и несите на кухню, Анвар посмотрит, можно ли починить, – остановив встрепенувшегося было Тимура, она строго добавила: – Но сейчас Анвар занят, не беспокой его, Тима.

Вечером, когда Дианка с Лизой уже легли, Анвар и Таня сидели на кухне, собирая воедино разлетевшиеся при ударе колесики. Вернее, собирал Анвар, а Таня подавала ему нужные детали – она безошибочно знала, когда и что нужно дать. Тимура, всем сердцем жаждущего принять участие в столь важном деле, Анвар вежливо отшил:

– Тим, я пока без тебя все обмозгую, ладно? Иди спать.

– Да я только хочу помочь…

– Пока не надо, если что, мне Таня поможет.

– Да что она понимает!

– Тимка, иди спать! – хором прокричали из своей комнаты сестренки.

– Я помогу, не волнуйся, Тима. Умывайся и ложись, – негромко произнесла Таня, и Тимур тут же беспрекословно поплелся в ванную – он с детства, сам не зная почему, привык подчиняться ее ровному голосу.

Тихо насвистывая, Анвар ловко орудовал отверткой. Когда все в доме стихло, он оторвался от работы и негромко сказал: