На шипах

Сезон завершился. Все сидели на чемоданах, в ожидании долгожданного отпуска. Руфусзнал что Аяччо всерьез заинтересован в его услугах. Мечта переехать во Францию становилась реальностью. Но не он, никто либо другой особо не верили, что руководство его отпустит. Ощущая себя невольником, он таился в темнице собственной комнаты на спортивной базе и ожидал очередного подвоха. Так бы оно и было. Но хорошие деньги убедили Пегас осуществить трансфер. Я не сомневался, что Руфус будет в восторге и спешил рассказать ему эту весть.

– Привет! – Окликнул меня Кривоножко. От былой спеси не осталось и следа. Внезапная вылазка в лес сделала его совершенно другим человеком. – Куда идешь?

– К Руфусу. – Сказал я.

– Зачем?

Не успел я раскрыть рот, как на пороге появился отец Тихон. Мы не видели его около двух недель. И это не удивительно, ведь следы того злополучного вечера даже сейчас не исчезли с его лица. Словно тень, он проплыл мимо нас со стыдливо опущенным взором. Меня так и подмывало задать ему вопрос, но его жалкий вид не давал это сделать. Я промолчал, а Кривоножко – нет.

– Зачем вы это сделали? – Спросил он.

– Бес попутал. Простите. – Пробурчал Тихон.

– Вам бы разобраться с вашими бесами. Уж больно они вольны. Мы же из-за вас чуть богу душу не отдали.

– Вот! – Воскликнул Тихон, вознеся кривой палец к небу. – Ты заговорил о боге. А еще весной вы оба были полными безбожниками без креста и веры. Теперь-то вы ощутили его благодать. И еще скажете мне спасибо.

С этими словами он пошел прочь.

– Идиот! – Сказал мне Кривоножко, глядя ему вслед. Я не стал спорить. То, что сделал Тихон выходит за рамки добра и зла. Этот подлый поступок мог закончиться нашей смертью. Но, с другой стороны, ведь правда, так близко к богу я еще никогда не приближался.

– Так зачем ты идешь к Руфусу? – Повторил Кривоножко.

Я объяснил причину.

– Можно я это сделаю? – Сказал он без злорадства.– За последнее время я много думал и понял, что совершал ошибки. Да и с Руфусом вел себя как конченый идиот, невзирая на его чувства. Я хотел бы напоследок извиниться. И сейчас для этого самый подходящий момент.

Я не стал возражать.

Отправив Кривоножко к Руфусу, я остался в вестибюле. Где отчаянно двигал фигуры, пытаясь обыграть в шахматы Кандаурова. На клетчатой доске он действовал куда проворнее, чем на поле. С ним было сложнее, чем с Субботой, но сдаваться я не спешил. Сдвинув брови от напряжения, закрыл пешкой короля. Он усмехнулся, схватился пальцами за ладью и неторопливо выдвинул вперед. Я сжался от напряжения. Он явно что-то задумал. Почесав голову, я увел в сторону короля. Дело пахло жаренным, а проигрывать не хотелось. Уши покраснели от напряжения. Любой промах и он поставит мне мат.

Громкий мат, доносящийся из коридора в сопровождении топота отвлек нас от игры. Обезумевший Кривоножко, не жалея слов удирал от взбесившегося Руфуса.

– Помогите! – Кричит он, бегая от Руфуса вокруг шахматного стола. Тот смотрит на него глазами убийцы, в черной костлявой руке блестит нож.

– Что случилось? – Спросил я. Кандауров стеной встал перед Руфусом, устремив на него бесстрашный взгляд. Руфус занервничал. Ситуация накалилась как африканский песок.

– Я его поздравить хотел, а он на меня с ножом бросился, идиот. – Задыхался Кривоножко, прячась за моей спиной.

Я совершенно не учел языковой барьер. Не сложно было догадаться, что Руфус его не поймет, а увидев лицо заклятого врага, вряд ли пожелает изъясняться жестами.

– Спокойно, друг. – Говорю я Руфусу по-французски. – Он пришел к тебе с миром. Пегас одобрил твой трансфер в Аячо.

– Врешь! – Кричит он. – Вы снова хотите меня разыграть, обмануть, посмеяться надо мной.

– Да нет же. Это правда. Твоя мечта сбылась. Главное не натвори сейчас глупостей!

Руфус колебался. Растерянный взгляд шарахался из стороны в сторону, нож дрожал в костлявой руке.

– А он зачем пришел? – он кивнул на Кривоножко.

– Он извиниться хотел. Ему неловко за то, как он вел себя с тобой ранее и попросил рассказать тебе радостную весть. Чем не повод, чтобы зарыть топор войны?

– Oui, oui mon ami! – Кричал Кривоножко, не отрываясь от моей спины.

– Сумасшедший. – Добавил он уже шепотом.

Руфус замер. Глаза его блестели, по черной румяной щеке струйкой потекла слеза. Пальцы разжались и нож звонко ударился о кафель.

– Извини! – Сказал Кривоножко, протягивая руку дружбы.

Не став пожимать его руку, Руфус снова взорвался, и напрыгнул на него как вождь племени Мабуту. Бледное лицо Кривоножко сморщилось от страха, точь-в-точь как в яме в лесу при встрече с Пегасом. Руфус крепко обнял его и сказал: «СПАСИБО» на исконно русском языке.

Глава 6. Хук правой

Очередная тренировка. Душный спортивный зал. Мы потеем, напрягая мышцы под шум скрипучих тренажеров. Суббота тягает штангу, Кандауров вертится на турнике, как гимнаст, Руфус истязает себя на беговой дорожке. Я стою рядом с Пегасом у болтающегося как маятник мешка.