На шпильках по джунглям

И тут же замерла, потому что увидела свою кузину, распростертую на грязном асфальте. Верунчик по-прежнему сжимала в руках ручку чемодана. Сам чемодан валялся немного в сторонке. Но Верунчик этого словно не замечала. Девушка была хоть и жива, но в шоке и не обращала никакого внимания на окружавших ее людей и общее смятение, виновницей которого была она сама.

– Верунчик! – подскочила к кузине Леся. – Что произошло?

Верунчик ничего не ответила, лишь безмолвно потрясла головой. Но вокруг нашлось достаточно словоохотливых граждан, которые просветили Лесю, что случилось с ее кузиной.

– На вашу подругу наехали.

– Вот он!

– Гоняють, как им нравится. По сторонам, извиняюсь, совсем не смотрют!

Второй виновник ДТП – здоровенный парень с простым и хорошим лицом – сконфуженно разводил руками.

– Я не виноват! Я правильно ехал. Свет на светофоре мой был. А она на дорогу выскочила!

– Не выскочила. Она там и была! У нее чемодан в дырке застрял, она его сдвинуть не могла.

У Леси на глаза слезы навернулись. Бедная самоотверженная Верунчик! Спасая мамины гостинцы, она пожертвовала собой.

– Ты как? – снова повернулась к ней Леся. – Встать можешь?

Верунчик немного подумала и кивнула. Но когда она попыталась подняться, ее левая нога подогнулась. И Верунчик с громким криком шмякнулась обратно на асфальт.

– Перелом, – со знанием дела произнес кто-то из толпы. – Или вывих.

– Врачей надо вызывать.

– И ГИБДД. Похоже, тут дело серьезное.

Так и получилось, что вместо домика в коттеджном поселке под названием «Чудный уголок», где жила Леся вместе со своей подругой Кирой и двумя кошками, Верунчик отправилась в больницу. И пусть даже ее поместили в отдельную палату и сразу же сделали рентген, наложили гипс и вкололи обезболивающее вместе со снотворным, все-таки, как подозревала Леся, больница, даже самая комфортабельная, была далеко не тем местом, где мечтала оказаться ее непутевая кузина.

Но вся величина и глубина катастрофы выяснилась буквально на следующий день, когда подруги отправились проведать Верунчика в больнице. Они застали больную всю в слезах.

– Так страшно нога болит? – участливо осведомилась у нее Кира, присев на край кровати. – Надо вызвать врача!

Но Верунчик неожиданно разрыдалась еще громче и схватила Киру за руку:

– Ты просто себе не представляешь, в какое я попала ужасное положение!

– Если ты насчет заготовок твоей мамы, то они не пострадали. Ни одна банка с салатами не разбилась. Твоя мама просто молодец. Так все утрамбовала, что у банок практически не было шансов разбиться. Мы уже все попробовали. Очень вкусно. А уж сало из банки…

– При чем тут какие-то банки? При чем тут сало? – перебив ее, снова затряслась в рыданиях Верунчик. – Речь идет о моей судьбе! О моем счастье!

– О чем?

– О счастье! – повторила Верунчик. – Я собиралась замуж! Прямо от вас должна была лететь к моему жениху. А куда уж мне теперь с этой штукой да в самолет!

И Верунчик постучала по краешку гипса, в который была аккуратно упакована ее нога от щиколотки и до колена. Впрочем, еще вчера врачи сказали Лесе, что перелом у ее кузины просто замечательный. Загляденье, а не перелом. Без смещения, даже не перелом, а так, трещина. Правда, большая. И поэтому покой пациентке необходим по меньшей мере еще недели полторы, а то и две. Да и потом она вряд ли сможет свободно передвигаться. Но все же прогнозы врачей насчет Верунчика были самые благоприятные. И теперь подруги решительно не понимали, по какой причине такая вселенская скорбь.

– Ты чего ревешь-то? Палата у тебя отдельная, лежи себе, отдыхай.

– Он решит, что я его бросила!

– Кто?

– Он!

– Любовник?

– Нет. Бери выше!

– Кто? Жених?

– Да!

– У тебя есть жених!? – поразилась Леся. – И ты мне ничего о нем не сказала?

И так как Верунчик продолжала рыдать, ничего не объясняя, то она потрясла ее:

– Говори, есть жених или нет?

– Есть! То есть был! Теперь-то он решит, что я его не люблю.

– Не решит!

– Решит! Его уже так две девушки продинамили. Он решит, что я тоже… того… Динамщица!

Подруги переглянулись между собой. Об этом деле следовало узнать поподробнее. И Леся придвинула себе стул, подсев поближе к кровати страдалицы.

– Ну-ка! Рассказывай! – потребовала она от кузины. – Рассказывай все и без утайки. Во что ты опять впуталась?

– Ни во что я не впуталась, – хотела надуться Верунчик, но вовремя вспомнила о своем безвыходном положении, дуться передумала и начала, наоборот, честно и откровенно рассказывать о том, во что до сего дня не хотела посвящать ни одну живую душу.

– Это я для мамы специально придумала, будто бы к тебе в гости еду. А на самом деле я из Питера через неделю должна была в Кейптаун лететь, к Крису.

– Кейптаун – это Южная Африка?

– Мыс Доброй Надежды, – кивнула Верунчик. – Самая южная точка земли.

– Действительно, край света. И твой Крис там живет?

– Да.

– Ни фига тебя, мать, занесло! – присвистнула Кира. – Поближе кавалера себе найти не могла?