На скамейке возле Нотр-Дам

– Ну, уж, конечно, обрадовался! – скривила губы Наталья Васильевна. – Наивная ты моя! Радость великая брать на себя всю ответственность! А если с твоим Валерием что-нибудь случится? Части разные, командование разное, финансирование разное! Это же не водителя за картошкой на рынок посылать! Ты знаешь, сколько стоит его самолет? Если что – кто за это будет отвечать?

– Так вам что, самолет дороже человека? – тихо, сквозь зубы спросила Лена.

– Весь личный состав сидел на службе двадцать четыре часа, – объяснила ей командирша. – Ждали приказа. Если бы было нужно, вылетели бы все, в полном составе. Приказ не поступил. Наш полк действительно не предназначен для боевых действий. На самолетах нет необходимого оборудования. Они же не будут с ядерными боеголовками на шоу летать! И только твой Валерий настаивал на том, чтобы его отправили туда в командировку. – Командирша вздохнула и по-бабьи подперла щеку кулаком.

– Так почему его все-таки отправили? – уже очень тихо спросила Лена.

– Потому что наши там понесли потери. Самолеты летали без прикрытия. Валерий там служил. Он все это умеет. Специально для него техники за несколько часов дооборудовали самолет.

– Но почему вызвался именно он? Разве там, где он служил, не осталось других летчиков? – с отчаянием спросила Лена.

– Я же говорю тебе, были потери. Погибли экипажи. Нескольких его товарищей взяли в плен. Он всех их знал. Знаешь, сколько нужно было всего согласовать, чтобы он смог туда полететь на своем самолете?

Лена слушала все это, широко раскрыв глаза.

– Какой маразм! – сказала она наконец. – Какой маразм и ужас!

– Не нами это придумано! – спокойно ответила ей жена командира.

– Может быть, и не нами, – Лена упрямо выставила подбородок вперед, – но я считаю, что в данном случае Валерий поступил безответственно.

– Что? – Наталья Васильевна от удивления даже открыла рот.

– Безответственно. И когда он вернется, я ему прямо об этом скажу!

– Тьфу, тьфу, тьфу! – Наталья Васильевна постучала три раза по столу и посмотрела на Лену с неодобрением. Поторопилась она сказать, что девочка-то хорошая, – подумала она. Явно поторопилась.

– Девочка, ты это о чем?

– Как он мог улететь улаживать чужие дела, когда у нас не получаются свои? Квартиры нет, ребенка надо в школу устраивать, а где жить? Хорошо, если с ним самим ничего не случится…

Жена командира помолчала немного, потом убрала в итальянскую раковину свою пустую чашку. Подошла к Лене и села рядом, вплотную пододвинув к ней свой стул.

– Вот что, моя хорошая, я тебе скажу! – она взяла Лену за руку. – Люди, кто здесь живут, до смерти рады, что они не на Севере, не в Забайкалье… Женщины наши любят мужей, какие уж они есть. А ты или принимай такую жизнь, или ищи что получше. Третьего здесь не дано.

– Если у других все плохо, значит, у меня должно быть плохо? – спросила Лена.

– Плохо-то быть не должно, – спокойно ответила ей Наталья Васильевна. – Да только и хорошо пока что не получается.

– Ну, по вам-то этого не скажешь! – демонстративно обвела взглядом квартиру Лена.

– Мне уж под пятьдесят, к твоему сведению, – зыркнула ей в ответ жена командира. – Но и тебе тогда позволь кое-что сказать…

Лена сидела мрачная, насупленная, а Наталья, в свою очередь, окинув ее придирчивым взглядом, продолжила:

– Посмотри-ка, красавица, лучше на себя! Чего ты приехала сюда? Валерия искать? А если б он тебя увидел – драная кошка! Глаза не накрашены, одета кое-как, разве такая должна быть жена офицера?

Лена растерялась:

– Да я две ночи уже не спала!

– А я разве спала? – удивилась Наталья. – Муж домой приходил ночью часа на два, его и накормить надо, и спать уложить… А уж к приходу его и вообще нужно выглядеть по высшему разряду, чтобы поддержать, так сказать, боевой дух! Осуществить, так сказать, моральную поддержку!

Лена даже не могла понять, шутит Наталья или нет.

– Делать прическу, когда наши самолеты сбивают?

– Именно тогда и делать! – назидательно сказала ей собеседница. – Вид бегущего полковника вселяет панику только среди подчиненных. А вид собирающей чемоданы его растрепанной жены наводит ужас на все население городка.

Лена фыркнула:

– Какой-то у вас извращенный юмор.

Женщина вздохнула:

– Какой уж есть. – Подумала еще, что-то подсчитала в уме. – Понятно, девочка. Ты – светлое дитя перестройки. Новая страна, новое мышление. Только вот жених-то у тебя… Его не переделаешь уже. Пятнадцать лет разницы – целая жизнь.

– Та, в которой главный лозунг – «не можешь, заставим»? – вдруг вспомнила Лена.

– Да нет, – ответила ей жена командира. – «Сам пропадай, а товарища – выручай!»

– Вот ваш муж Валерия-то и выручил, – сказала ей Лена. – Заодно и квартиру сэкономил. – Она поднялась и пошла к выходу. – Спасибо за чай. Когда мне можно позвонить, чтобы узнать, когда Валерий вернется?

«Смелая девчонка, нахальная, но глупая, жизни не знает», – подумала про Лену жена командира.