На службе у Изгоя

Загудели канаты, рывком дернувшие противовес книзу, со скрипом распрямилось метательное плечо, засвистели веревки пращи[82] – и первый росчерк пламени зажигательного снаряда осветил небо, устремившись к деревянным судам. Спустя несколько мгновений еще три глиняных сосуда с нефтью практически одновременно взлетели в воздух, оставляя за собой пламенный след зажженных «фитилей»…

Теоретически я мог купить в Корсуни и «греческий огонь», только там он стоил едва ли не дороже золота по его весу. А вот нефть, известная грекам еще с античных времен[83] и являющаяся основным компонентом их секретной зажигательной смеси, продавалась вполне свободно, чем я и воспользовался.

И вот два из четырех снарядов с нефтью разбились о дерево пиратских судов, ярко вспыхнув. Еще два перелетели ряд ладей, и позади кораблей растеклись пламенные лужи, постепенно стекающие вниз. На берегу раздались удивленные и испуганные вопли, быстро сменившиеся яростными криками.

– Бей!!!

В этот раз начиненные нефтью глиняные сосуды сорвались с пращей практически одновременно, и четыре пламенных росчерка синхронно пробороздили небо. Греческие мастера пристрелялись, и уже три снаряда врезались в дерево кораблей.

– Поворачивай!

Я несколько усовершенствовал византийские корабельные катапульты поворотным кругом. Эта конструкция представляет собой вращающийся деревянный диск-основу, на который мы и установили порок. В одном положении его фиксирует стальной прут, вложенный в специально просверленный желоб. Стоил он немало княжеского золота, зато сейчас нам нет никакой нужды выполнять сложные маневры с разворотами либурн – а это здорово экономит время!

– Бей!!!

Четыре снаряда одновременно сорвались с пращей, устремившись в сторону судов левого края…

Отстрелявшись по флангам, я приказал кормчим подойти к берегу немного ближе. Между тем огромная толпа горцев бросилась от виднеющихся вдали каменных укреплений к горящим кораблям. Они оказались в зоне досягаемости катапульт – и по моей команде расчеты перенесли огонь на людей. В то же время в воздух взмыли десятки зажженных стрел, калеча и убивая касогов, прорвавшихся к ладьям, и множа очаги возгорания.

– Это вам за Радмира!!!

Ярясь, я с мрачным торжеством наблюдаю, как мечутся объятые пламенем фигуры, как падают люди, пробитые стрелами. Сладкой музыкой звучат многочисленные крики боли и ужаса, раздающиеся со стороны горцев! И все же я полководец, точнее, флотоводец и не имею права давать волю эмоциям. Оторвавшись от картины пламенного ада, развернувшегося у примкнувших к сходням кораблей, я обратил взгляд на фланги. И вовремя! Касоги уже спустили на воду две ладьи, полностью укомплектовав их командой. Да и по центру все больше людей прорываются сквозь стену огня к уцелевшим судам. Со стороны противника ширится оглушительный волчий вой, повисший над бухтой.

– Назад! Гребцы, назад!

Мой крик подхватил кормчий, его расслышали и на ближней либурне. Раздался условный сигнал рога – необходимость в маскировке отпала с началом атаки, – и, повинуясь приказу, все четыре корабля стали набирать скорость, двигаясь к горлу бухты.

Более полутора десятков вражеских судов мы спалили на приколе, еще три зажгли на воде. Два из них неудачно для себя набрали одну с нами скорость, после чего приблизились на дистанцию эффективной стрельбы катапульт – за что и поплатились. Команда еще одной, подобравшись с фланга, сумела рывком проскочить в мертвую для пороков зону – и попала под стрелы лучников сразу трех либурн. Утыканная горящими стрелами словно еж, ладья занялась огнем всего за пару минут.

Но не меньше трех десятков вражеских судов бросилось в погоню. Пылающие гневом горцы презрели смерть – тем более что в их глазах мы по-прежнему остаемся относительно слабой, пусть и зубастой добычей. Правда, наученные горьким опытом касоги держат почтительную дистанцию – но как только они выйдут в открытое море, то сумеют прорваться на абордаж, используя свою многочисленность и простор для маневра.

Так они думают.

– Суши весла!

По сигналу рога замедлили ход все четыре либурны. Замедлились и ладьи противников, ожидая от нас очередной подлости.

– Веером!

Вновь подал сигнал рог, и три из четырех судов моей эскадры начали набирать ход, одновременно уходя в стороны. Видя, как они ускоряются, громко заорали касоги – со стороны должно показаться, что моя либурна решила прикрыть отход оставшихся кораблей. И в этот же миг Еремей поднял мой личный штандарт – скрещенные золотые мечи на красном фоне. О, он хорошо знаком горцам!

Большая часть вражеских судов устремилась к нашему кораблю, посчитав мою голову достойной платой за огонь и смерть, что мы им сегодня принесли. А я принялся считать пиратские ладьи, жарко потея от охватившего тело напряжения:

– Один, два, три…