Закончив приводить форму в порядок, Томас присел на стул. Поставил локти на колени, запустил руки в волосы, и начал нервно искать решение на вопрос: как же поступить?!
Покойная мать его явно бы по головке не погладила сейчас. Она вообще очень бы удивилась от того, каким он стал: в прошлом убийца, сейчас неудавшийся насильник.
Про убийство Томас не жалеет ни секунды своей жизни: он с удовольствием нашёл бы и прикончил то отребье еще раз, что убили его маму, надеявшихся отжать её трактир.
До сих пор Томас Брарвирас сокрушался только об одном — что он поддался уговорам своего друга и пошёл в тот злачный день на речку ловить критов, любимую семьёй деликатесную рыбу, и оставил мать одну.
После того как он совершил самосуд над преступниками, его быстро поймали и поместили за решётку. Ему грозила каторга. Но его спас Генерал Армий Драгфат Аурийский: начальник тюрьмы был его давним другом, и он написал Аурийскому о Томасе, попросив помощи для мальчишки, что отомстил за мать.
Генерал помог. Томаса привели в кабинет начальника тюрьмы и там он увидел легендарного Генерала, стоящего около окна. Драгфат повернулся и взглянул на худого мальчишку в грязной одежде, на которой виднелась засохшая кровь его врагов. В его руке внезапно появилась плеть. Томас дёрнулся к двери, но его остановил низкий бархатистый голос:
— Тихо, не бойся. Я не причиню тебе вреда. Сейчас она лишь укажет на ложь.
Он не соврал ни разу. Но не смог сдержать слёз, рассказывая о матери. Томас принёс присягу Генералу Армий. И вот, собственно, он уже дослужился до Сержанта. Кстати, деньги, что он получил как награду за доблесть в одном из сражений, он отправил начальнику тюрьмы, который поверил в него.
Резко подняв голову, Томас вырвался из воспоминаний и понял, что Иви лежала на холодном полу душевой в таком же положении, как и его мертвая мама лежала в зале трактира. Сорвавшись с места, Брарвирас побежал за врачом, молясь Создателю, чтобы эта девка осталась в живых.
Добежав до медблока, он никого не нашёл. Вот же пьянь! Неужели ещё не отошли от попойки, которую устроила эта девка?! Выругавшись себе под нос, Томас побежал обратно. Залетев в душевую, он не увидел и следа, напоминавшего бы ему о произошедшем. Он вышел в коридор. Что за чертовщина?
К нему тут же подбежал запыхавшийся солдат. Поприветствовав Томаса, он сказал:
— Вас срочно вызывает к себе Генерал Драгфат Аурийский!
— Понял, — развернувшись он пошёл на выход из казармы.
Оказавшись на улице, Томас гадал о причине столь раннего визита к начальству. Ну не могли же ему так быстро доложить о девке, ведь никого в казарме не было, кроме дневального, но он её вряд ли видел. Или всё же могли?
Глава 21
Читая очередное донесение за своим столом, Драгфат всё никак не мог выбросить из головы мысли о своём Секретаре.
В дверь постучали.
— Разрешите войти! — приоткрыв дверь четко произнес Томас.
— Да, Томас, входи, — потирая переносицу произнес Драгфат.
— Вызывали?
— Да. На сегодня я освобождаю своего секретаря Иви Вивер от службы. Она мне пока нужна в штабе.
Драгфату показалось, что по лицу Томаса пробежала тень.
— Всё понятно?
— Так точно!
— Свободен.
Сержант повернулся и пошёл на выход. И тут Драгфат заметил, что у Брарвираса влажные волосы.
— Стоять! — громче, чем следовало бы, дал приказ Драгфат.
Томас застыл на несколько мгновений и повернулся.
— Да?
— Ты уже успел побывать в душе? — у Драгфата промелькнула ой какая недобрая мысль.
— Так точно! Буквально 3 минуты назад.
— Хорошо, — Драгфат тяжело вздохнул, чувствуя, как начинает свирепеть, опять думая о Секретарше, которую нужно как можно быстрее уволить, — свободен!
Глава 22
Сладко потянувшись на кровати, я открыла глаза. В дырке под потолком с названием “окно” ярко светило солнце, Василий посапывал в своём ведре. А самое главное — я чувствовала себя как никогда отдохнувшей.
Всю эту идиллию портил только тот факт, что я совершенно не помнила, как оказалась в кровати...
— Проснулась! — воскликнул Василий, выглянув из ведра.
— Да, — улыбаясь, сладко потянулась я. Василий приземлился мне на грудь и начал проявлять нехарактерные для его сущности утренние ласки. Неужели успел накосячить и у кого-то своровать еду?
— Эх, мой дорогой Василий, походу я старею, — решила оставить разборки с воровством на потом, — Память совсем ни к чёрту! Вот как я оказалась в комнате? Да ещё и, — приподняв одеяло, я оглядела себя, — совершенно голая?! Ну не могла же я в таком виде шататься по казарме? Правильно? Правильно!
Надо постараться вспомнить...
Так, получив нагоняй от Генерала, я пошла смывать с себя грязь и кровь в душ, так? Так. Далее. Я разделась и встала под воду, так? Так. А вот дальше … по-моему, кто-то сильно дернул меня за волосы сзади ... или нет? А если да? Если да, то как я оказалась здесь, да ещё и под одеялом … насильники же не укладывают своих жертв спать … Да ну, маразм!
Всё это время Василий, сидящий на моей груди, смотрел на меня как-то странно.
— Ну а ты что скажешь?
И что Вы думаете? Этот голубок встал, развернулся и упорхнул в своё ведро.