На службе у войны

Галилео Галилей, нижайший слуга Вашей Светлости, <…> предстает ныне перед Вами с новым приспособлением, содержащим оптические стекла и основанным на самых хитроумных соображениях о перспективе, каковое приспособление воспроизводит видимые предметы столь близкими к глазу и представляет их столь отчетливо, что те из них, которые находятся в удалении, к примеру, на девять миль, выглядят так, как будто они находились бы всего на расстоянии одной мили. Эта вещь неоценимой пользы для всех трудов и предприятий, на море или земле, позволяющая нам в открытом море обнаружить на гораздо большем удалении, чем обычно, борта судов и паруса неприятеля, так что мы можем обнаружить его за два часа и более, прежде чем он обнаружит нас; и, различив число и род неприятельских судов, судить о его силе, дабы приготовиться к погоне, сражению или отступлению; и подобным же образом позволяющая нам на земле заглядывать внутрь крепостей, лагерей и оборонительных сооружений неприятеля с некоторого возвышения, хотя и удаленного, или также во время сражения видеть и различать в подробностях, к нашему великому преимуществу, все вражеские движения и приготовления, и кроме того, еще множество других выгод, явственных для всех здравомыслящих людей^[160]

.

Что могло быть для морской республики XVII века более полезным в военном отношении, чем возможность следить издалека за неприятельским флотом? Для любой республики, в любом веке мало что может быть полезнее, чем возможность отслеживать вражеские перемещения где угодно: на земле, на море, в космосе, в интернете. В конце концов, разве не тем же заняты спутники – наследники зрительных труб?

___________________

В 1267 году, более чем за три столетия до того, как Ханс Липпергей установил две линзы в трубу и отправился на поиски ближайшего генерала, ученый францисканский монах по имени Роджер Бэкон послал папе Клименту IV увесистый научный труд. Некоторые мысли в нем явно опережали его время:

Мы можем придать такую форму прозрачным телам, и расположить их таким образом по отношению к нашему взору и объекту видения, что лучи будут преломляться и изгибаться в любом направлении, в каком мы пожелаем, и под любым углом, под которым мы пожелаем увидеть этот объект, вблизи от нас или на расстоянии. > Так, малая армия может показаться очень большой, и расположенное вдали может показаться находящимся на расстоянии руки, также и наоборот. Поэтому мы также можем сделать, чтобы Солнце, Луна и звезды видимым образом спустились к нам и подобным же путем оказались над головами наших врагов.

Никто, включая, возможно, и самого Бэкона, не попытался воплотить это предложение в жизнь – то ли потому, что его концепции были слишком туманными для того времени, то ли потому, что оптики были еще не готовы выполнять такие работы, то ли потому, что ученые джентльмены мало интересовались практическими делами. Однако к XVI столетию с его писаний сдули пыль и его идеи воплотились в реальность.