На стороне подростка

В Западной Африке, у племен сереров и уолофов, обрезание делается поздно: от пятнадцати до двадцати лет, поскольку оно связывается с возмужанием.

Этнолог Арнольд ван Женнеп объясняет, почему варьируется возраст обрезания: вопреки всеобщему заблуждению, это не ритуал, а социальный акт, связанный с наступлением периода полового созревания (в соматическом смысле).

Общество всегда различало зрелость психологическую и зрелость социальную.

У мальчиков надрез означает ритуальное превращение неофита в женщину: определенный этап, на котором неофит посредством ритуального действа символически утрачивает на время мужскую способность давать жизнь себе подобным.

Обряды инициации, вероятно, соотносятся с представлением о символической кастрации. Я полагаю, это главное, что мы сегодня должны запомнить из этих этнологических наблюдений.

Коллективные испытания помогают молодым людям преодолеть чувство вины, какого-то нарушения, от которого страдают юные существа, так как переходный период, который подросток пережил один, без поддержки, переживается как нарушение. В этом периоде необходимо присутствие какой-либо опасности, угрозы, которой должно противостоять. Нарушение оборачивается в этом случае инициацией, и страх изнасиловать кого-нибудь или быть изнасилованным (или кастрированным) исчезает.

Индивидуальная реализация подростка не является его инициацией в социальную жизнь, Жизнь группы, как это было в родовых обществах.

Проект не может заменить ритуалы переходного периода. Но возможно, способен облегчить его.

Ритуалы перехода служили общине, которой необходимо было сохранить всех своих членов, они позволяли привлечь в клан молодых, дать им возможность столкнуться с опасностью, находясь в лоне племени, и эти опасности — ритуалы инициации. Страшные. Надо быть необыкновенным, чтобы выдержать их живым. Общество как бы предлагает модель.

В наше время, когда ни семейной, ни социальной модели нет, да и пример отца становится все относительнее, ритуалов инициации не существует, но, может быть, юношеский проект, мечта, и есть в какой-то степени испытание опасностью с известной долей осторожности, то самое, что поможет умереть детству, чтобы его носитель мог перейти на другой уровень зрелости в коллективной жизни.

Первый этап — это возможность заработать немного денег. Это камень преткновения для нынешних молодых. Иметь свое жилище, подругу, возможность завести детей. И это не признак времени, этот идеал вечен.

В фильме «Июльское свидание» небольшая компания приятелей мечтает отправиться в Африку, к пигмеям. «Глава экспедиции» стучится во все двери, чтобы собрать необходимые средства. Дело затягивается. Идут долгие разговоры между членами экспедиции. И в тот день, когда он, торжествуя, объявляет им: «Все готово, можем выступать!» — оказывается, что некоторые уже охладели и очарование давней мечты для них пропало.

Подростка характеризует то, что он фиксируется на длительном проекте, который вынашивает во времени и пространстве, отличном от тех, в которых он жил до сих пор.

Это похоже на бегство, но бегство не преступное, если только родители, в тревоге своей, не расценят его как «трансагрессивное».

Это действительно побег. Побег-уловка отрицательного свойства, знак того, что ребенок достиг фазы отрочества и что он не видит выхода своим импульсам в реальности. Он совершает «побег», замыкаясь в себе самом, или действительно бежит из дома (см. Приложение II).

Хорошее решение — подпитывать мечту подростка, которая вот-вот осуществится.

Наблюдали ли вы и содействовали ли переходному периоду в жизни ваших собственных детей?