На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Постепенно на трактах наводился кое-какой порядок, что же касалось боковых дорог, где этапирование арестантов производилось местными инвалидными командами, то здесь царила неимоверная убогость. Даже у арестантов инвалиды вызывали сочувствие. Команды эти выглядели как анахронизм. Приведем одно воспоминание писателя и этнографа Н.М. Ядринцева, как взгляд изнутри, ярко иллюстрирующее состояние подобных команд:

«...С десяток человек нас отдали под конвой трех инвалидов; это была обыкновенная инвалидная команда, имеющая самый жалкий вид. Обдерганные шинели, оборванные лацканы, худенькие, бракованные, скользящие с бедра портупеи, старые, дребезжащие ружья... все это крайне убого.

Но и эта команда нам казалась грозной: ружья ее были заряжены; солдаты бодрились перед начальством, а их испитые, изношенные лица старались хмуриться. Я вовсе не имею намерения смеяться над этими людьми; это добрый старый тип, в котором сформировалось много комичного, но и много добродушного. В этих кривых, кособоких, удрученных старостью и крепкими напитками воинах часто встречали неподдельное участие и искреннее человеческое чувство. Это были отживающие «могикане», и на других трактах мы встречали уже новых...»⁴⁷

В 1836 г. по проекту Капцевича был испытан новый способ этапирования арестантов на трех маршрутах. В 1837 г. такое же устройство по высочайшему повелению произведено на тракте от Москвы до Нижнего Новгорода. Потребовались материальные средства (оружие, провиант), финансирование, увеличение личного состава. Для этих целей Военному министерству понадобилось дополнительно 196285 руб. из казны единовременно и 97497 руб. 62 коп. – ежегодно за счет земских повинностей. Государь одобрил способ «маятного этапных команд движения»⁴⁸

.

Да, при столь длительном сроке военной службы инвалидные команды давали возможность строевым частям освобождаться от престарелых, нездоровых и штрафованных солдат. Но если такая команда попадала в серьезный переплет, она в силу физического состояния солдат просто не могла его выдержать. Так случилось и во время польского восстания, когда некоторые инвалидные команды были разоружены и ограблены мятежниками (Брацлавская, Либичевская, Каменец-Подольская и др.), часть попала в плен. При этом следует еще учесть, что из западных внутренних гарнизонных батальонов во время этих событий было изъято множество предметов снаряжения для армейских частей⁴⁹. Но большинство команд в неожиданно сложной обстановке проявили стойкость и мужество. Об этом свидетельствует целая серия приказов по ОКВС за 1830 – 1831 гг.⁵⁰

В приказе № 30 от 13 мая 1831 г. говорится:

«Виленского внутреннего гарнизонного батальона унтер-офицер Матвеев и Виленской инвалидной команды рядовые Иван Пьянов и Афанасий Мельников, будучи захвачены и обезоружены бунтовщиками, не согласились ни на какие их убеждения, чтобы нарушить законную присягу и, воспользовавшись оплошностью тех бунтовщиков, бежали от них ночью из-под караула и явились в Вильно к своему начальству.

Причем унтер-офицер Матвеев вновь был пойман бунтовщиками и успел в другой раз скрыться от них.

По представлению моему о сем Государь Император Высочайше повелеть соизволил наградить унтер-офицера Матвеева ста рублями, а рядовых Пьянова и Мельникова по двадцати пяти руб. каждого и сверх того произвести их в унтер-офицеры».

В приказе № 32 от 19 мая 1831 г. сказано: