На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)

Екатерина провозгласила, что осуществит в России реформы в духе Монтескье, заявив, что «изрядно обобрала г-на президента Монтескье для блага своих подданных». Но она лукавила. «Наказ» был издан ограниченным тиражом (всего 57 экземпляров) и его запрещалось читать даже царским чиновникам. В тех условиях заявление великой императрицы было лишь благим пожеланием. А взгляды великих просветителей и философов пробивали свою дорогу и в Россию.

Шарль Луи Монтескье, опубликовавший в 1748 г. труд «О духе законов или об отношениях, в которых законы должны находиться к устройству каждого правления, к нравам, климату, религии, торговле и т.д.», различал, как известно, три ветви государственной деятельности: законодательную (создающую положительное право), судебную (охраняющую это право) и исполнительную (административную). Законодательство и другие ветви власти, олицетворяющие политический режим в стране, должны обеспечить реализацию прав и потребностей граждан, безопасность их и страны. Если не обеспечена законом защита частной собственности и личности, то в таком обществе не может быть благосостояния. Монтескье, рассматривая три типа государств (республику, монархию и деспотию) и утверждая, чтд «у всех государств есть одна общая им всем цель, заключающаяся в охране своего существования»,

понимая, что беды происходят от злоупотребления властью, предложил простую формулу: «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга. Возможен такой государственный строй, при котором никого не будут принуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет»¹³.

Именно такой цели и служит теория разделения властей, независимых друг от друга и контролирующих взаимно самих себя. К. Маркс считал эту идею Ш. Монтескье «юридическими иллюзиями»,

отвергая возможность их реализации не только при конституционно-монархическом строе, но и в условиях республиканского правления. Однако два столетия спустя мы видим, что теория равновесия властей вовсе не выглядит такой уж утопичной¹⁴.

Столь же смелыми и прогрессивными, намного опережавшими свое время, были взгляды итальянского мыслителя Чезаре Беккариа, высказанные в трактате «О преступлениях и наказаниях» (1764 г.). Он считал, что преступность порождается неравенством людей, нуждой и нищетой, а также столкновением человеческих страстей, т. е. вплотную подошел к социально-экономическим причинам преступности, их существенному влиянию на уклад общественных отношений. Не исключал он влияния и психологических факторов, среды и т. д. Он утверждал, что «лучше предупреждать преступления, чем наказывать. В этом цель всякого хорошего законодательства»¹⁵

. Он сторонник неотвратимости и быстроты наказания, необходимости обеспечить равенство всех граждан перед законом, чтобы исключить произвол судей и законодателя. Подобные мысли высказывали, как известно, Вольтер, Гельвеций, Дидро.

Всесторонний, глубокий диалектический анализ истории и теории государства и права дан в трудах Гегеля. Сторонник нерушимости законности и принципа частной собственности («законы ведут к процветанию государства, и свободная собственность – условие его блеска»), он считал главным средством охраны собственности и личности граждан правосудие и полицию. Но в «Философии права» Гегель признает подвижность границ дозволенности действий полиции («полиция может действовать очень педантично и стеснять повседневную жизнь людей»)¹⁶

. Карательную деятельность государства он допускал как выражение силы и разума. Однако теория не всегда совпадает с практикой, и сам Гегель с горечью отмечал: «Народы и правительства никогда ничему не научились из истории...»¹⁷.

Взгляды западных философов в области теории государственного права, охранительной и карательной деятельности государства оказали определенное влияние на развитие общественно-политической мысли в России.