На стыке эпох

Тим хотел поговорить с названным торреком, сравнить их симптомы, но Ник от него тогда отмахнулся. И кто виноват? Сам подошёл к Андрею не вовремя: он как раз спешил к своей Тири и остановить его в то мгновенье не смог бы даже ураган. Потом Андрей стал пропадать на охоте и разговор по душам так и не состоялся.

Этим страшным утром ничего не предвещало беды. Ульма должна была нести обед хлеборобам. Вообще, была очередь Тири, но её ухажёр был посланником Богов и нагло пользовался своим статусом, ограждая девушку от всех забот, чтобы проводить с ней всё время. Тим хотел пойти вместе с Ульмой, но она отказалась от его компании. Вместе с девушкой собирался идти старейшина Жорес. Ульма не хотела лишней огласки для их отношений – не хватало ещё, чтобы все узнали, что они с Тимом целовались – это был бы страшный удар по её репутации.

Потом были работы, мелкие заботы, новая потасовка с Циркулем – слава Богу, хоть при Ульме тому гаду хватало совести не задирать Тима. Зато всё остальное время…

В общем, Тим только зашёл в дом, хотел попить воды, но его чуть не сбил с ног запыхавшийся Борис. Наёмник ворвался в избу, схватил автомат, наорал на изумлённого курсанта и выскочил на улицу. Тим выскочил следом, но понять ничего не успел. На площади ютились люди. Около десятка грязных воинов сгрудились над юным пареньком, который истекал кровью на земле. На коленях перед его телом рыдала женщина. Один из незнакомцев как раз взмахнул рукой и глубоко всадил кинжал в спину несчастной.

Борис вскинул автомат и двумя очередями снял всех разбойников. Тим никогда ещё не видел такой меткой стрельбы. Сам бы он и рожком не управился. На шум выстрелов сбежались ребята. Борис заставил всех надеть броню, вооружиться и разделиться вдоль частокола. Отдалённая тревога всё то время блуждала у Тима в душе, но понять, что же его так гнетёт парень не мог. И только когда Ник ворвался в посёлок, неся Тири на руках, Тим понял, что его Ульма может быть в опасности.

На пути к полю Тим неистово молился, чтобы успеть, но он всё же опоздал. Ребята прибежали как раз в тот миг, когда Ульма страдала больше всего. Девушка лежала на спине, её платье было изорвано, а сверху на неё навалилось грязное, потное, бородатое животное, как две капли воды похожее на мертвых разбойников. Ульма кричала, умывалась горькими слезами, пыталась царапаться, отбиваться, но сил хрупкой девушке не хватало. В следующий миг насильник замахнулся тяжёлым кулаком и ударил её по лицу. Ульма вздрогнула и затихла.

Тим обезумел! Что было дальше, он помнил отрывками. Воздух вокруг его тела сгустился, стал вязким, обрёл осязаемые черты. В два затяжных прыжка он покрыл поляну и ногой снёс застывшего насильника. Разбойник отлетел до ближайшего млиса, насадился грудью на длинный сук, что торчал из ствола. Он задёргался, захрипел, но страдал ублюдок недолго.

Тим склонился над телом Ульмы. Она не дышала. Её висок кровоточил, лицо стало бледным, а волосы слиплись в красной жиже. Тим взревел! Он мог её спасти, но не спас. Не поспел… не сумел!..

Тим долго рыдал, долго оплакивал своё горе, но настал миг, когда ярость сменила печаль, и он возжелал крови. Дальше всё было как в тумане. Ещё мгновенье назад Тим стоял у тела любимой, и вот он уже окружён шайкой бандитов. Затаённая злоба прорвалась на волю, и враги насладились ею сполна. Тим бил, ломал, рвал, калечил… убивал. Никто бы не смог остановить тот порыв, только он сам.

Пришёл в себя Тим у тел двух разбойников. Он стоял и таращился на свои руки: ладони были в крови – она стекала на землю крупными каплями, неприятно чавкала между пальцев. Сзади стояли ребята. Они ему что-то говорили, но Тим не понимал тогда слов, не знал где он и что происходит. И лишь когда страшные воспоминания снова взбудоражили мысли, безысходное горе вмиг поработило его разум. Дышать стало трудно, воздуха не хватало, слёзы каменной глыбой разбили лицо, а безутешный крик прорвался на волю. Тим упал, стоять на ногах, когда Ульма уже не поднимется, было невыносимо.

Так было недолго. Виски пронзили тысячи спазмов, Тиму казалось, что голова вот-вот лопнет. Рассудок померк, и тому он был рад. Он мечтал умереть, мечтал снова увидеть её на том свете. Тим отключился, а когда очнулся, мир вокруг уже не был прежним. Лес выглядел иначе. Краски стали живыми, они задвигались, ожили. Все чувства обострились. Тим видел всё, а слышал, наверное, ещё больше. Чуткий нюх уловил мириады оттенков лесных ароматов, а тело слушалось как никогда.

Но Тиму было на всё наплевать. Горе цепко сжимало в клещах его разум. Он принёс тело Ульмы в посёлок, вернул родным, а сам закрылся в гостевом доме и начал пить. Но забыться в пьяном угаре не вышло. Казалось, что вместо крепкой браги, парню подсунули сладкий компот. Он опрокинул уже три кувшина с вином, но ничего не почувствовал. Только боль!