На суше и на море - 1961

К полудню затянутое облаками небо быстро очистилось, поголубело, солнце стало сильно припекать. Наши автомашины медленно пробирались сквозь пеструю разноязыкую и шумную городскую толпу. Иногда мы останавливались, пропуская бредущих с поклажей ишаков, и тогда вмиг оказывались в окружении любопытных уйгуров, узбеков, казахов, китайцев. Узнав, что мы из Москвы, все они старались пожать нам руки, угощали сигаретами, фруктами.

…Мы видели несколько мусульманских мечетей с традиционными посеребренными полумесяцами. К мечетям стекались верхом на ишаках степенные седобородые старцы в белых чалмах и длинных черных халатах, перетянутых широкими кушаками. Характерно, что среди них не было не только молодых, но даже мужчин среднего возраста. Новое берет свое. Аллах, мечеть, мулла теряют вековую силу и власть в Турфане.

На нашем пути встретилась обветшалая, заброшенная пагода из резного почерневшего от времени дерева с побитой глазурной черепицей, поломанными фигурками причудливых животных на загнутых скатах крыши. Постоянными обитателями пагоды стали лишь голуби-сизари, и божественный Шакья-Муни прозябает в одиночестве… Не идут сюда люди с курильными ароматическими палочками просить для себя счастливой жизни. Они ее строят сами и предпочитают мечетям и пагодам Дом культуры.

По сохранившимся афишам узнали, что в Турфане недавно демонстрировались советские художественные кинофильмы: «Овод», «Двенадцатая ночь», а в день нашего приезда шла кинокартина «Солдат Иван Бровкин».

В Доме культуры можно отдохнуть, поиграть в шашки, шахматы, бильярд, почитать газеты, журналы, взять интересные книги. Они изданы на двух языках: уйгурском и китайском.

Работник Дома культуры молодая черноглазая девушка уйгурка Алишен Алимова любезно показала нам библиотеку.

По художественным иллюстрациям, имеющим для всех один язык, я узнал пушкинских «Цыган», «Полтаву», «Бахчисарайский фонтан», «Петербургские повести» Н. В. Гоголя, рассказы Л. Н. Толстого, «Буревестника» и «Мать» А. М. Горького, «Разгром» А. Фадеева, «Бронепоезд 14-09» В. Иванова и даже нашел книгу своего товарища по литературному институту — молодого писателя Андрея Дугинца («Золотая чаша Байтемира»).

Работники Дома культуры старательно оформляли художественные стенды в честь нашего всенародного праздника — годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. В этом отразилась большая и искренняя любовь турфанских жителей к нашей Родине, достигшей всемирно-исторических успехов.

Покинув город, мы выехали на северо-восток по извилистой дороге, огражденной глинобитными дувалами… За дувалами начинались поля созревшего хлопка и гаоляна.

За полями на возвышенности, уходя в небо, стоит, словно кружевная башня, редчайший памятник народного зодчества — минарет Сулеймана.

Он стоит вблизи лежащего в руинах дворца. Сорокапятиметровой башне, выложенной узорной кладкой из необожженного кирпича, около двухсот лет, выстроили ее местные жители-умельцы в 1762 году, в период царствования династии Цин, в честь умершего наместника Турфана Сулеймана.

С разрешения муллы мы начали осмотр мечети, в которой по пятницам собираются немногочисленные седобородые «правоверные» воздать славу аллаху.

Сводчатый вход ведет в небольшой коридор с куполообразным потолком, опирающимся на очень толстые стены. За коридором прямоугольный зал с квадратным проемом в потолке, через который проглядывает кусок голубого неба и льется широким потоком дневной свет.

Потолок из тростниковых циновок. Они положены поперек бревенчатых балок, подпертых деревянными столбами.

В зале пусто. Слева у стены прилепилось глиняное кресло. На полу из каменных плит тростниковые циновки. На них по-восточному сидят молящиеся.

В мечети царила тишина, и только легкий свист крыльев летающих под потолком голубей нарушал ее, да наши шаги гулким эхом наполняли храм.

Перед входом в башню-минарет стоит каменная плита с выбитыми на ней иероглифами. Наши переводчики с трудом разобрали лишь начальные истертые иероглифы. Они говорили о династии Цин и императоре Чен-Ло.

Поднимаясь на башню-минарет по крутой спиральной каменной лестнице и отсчитав 72 очень высокие ступени, мы не позавидовали муэдзину, которому по «долгу службы» нужно ежедневно подниматься по ним, чтобы призывать на моление «правоверных».

С высоты башни открылась необозримая даль серо-палевой пустыни, покрытой холмами кяризов и галькой, с зеленым островком турфанского оазиса в центре.

Город Турфан на несколько километров протянулся с востока на запад, а у восточной окраины, где высится башня Сулеймана, отходит на север к невысокой горной гряде Булуюк-Таг зеленая долина с редкими постройками.

Словно раздвинув горы, простирается «долина винограда», где зреет знаменитый турфанский виноград.

Справа от долины горный хребет уходил на восток. Одна из его многочисленных гор выделялась радужной окраской,