На суше и на море - 1961

— Ничего особенного. Плавали вокруг монитора, запутавшегося в водорослях. Щупальце у него висело, как рука, и уходило из поля зрения. Я направился туда, просто чтобы посмотреть, что деки делают; они попятились. Мне не хотелось тратить время под плотом, и я повернул на север, к Глубинам. На полпути туда я увидел странную вещь; собственно, я проплыл мимо и повернул, чтобы рассмотреть. Я увидел с дюжину деков. С ними был монитор — действительно большой. Огромный. Он висел на шарах или пузырях — на каких-то стеблях, которые поддерживали его, а деки его направляли… в нашу сторону.

— В нашу сторону, да? — пробормотал Мерфи.

— Что вы сделали? — спросил Меннерс.

— Что же, это была, может быть, невинная прогулка, но я не хотел рисковать. Щупальце у этого монитора было как швартов. Я повернул жука на пузыри — одни уничтожил, остальные разогнал. Монитор упал как камень. Деки разбежались во все стороны. Я подумал, что выиграл этот ход, и пустился на север. Вскоре очутился там, где склон начинает спускаться в Глубины. Я шел на глубине 20 футов, а тут спустился на 200. Мне пришлось включить фары. Этот красный полусвет почти не проникает в воду. — Флетчер снова отпил кофе. — Всю дорогу на Отмелях я шел над коралловыми рифами и над лесами гибких водорослей. Там, где склон спускается в Глубины, кораллы становятся чем-то фантастическим: я думаю, здесь больше движение воды, больше питания, больше кислорода. Они вырастают на сотни футов шпилями и башнями, зонтами, платформами, арками — белыми, голубыми, бледно-зелеными.

— Я подошел к краю утеса. Это было как удар; только что мои фары светили на кораллы, на все эти белые башни и шпили, — и вдруг ничего. Я был над Глубинами. Мне стало страшновато. — Флетчер ухмыльнулся. — Это неразумно, конечно. Я измерил глубомером — дно было в 12 тысячах футов внизу. Мне это не понравилось, я повернул обратно. И тут заметил справа огни. Я потушил фары, двинулся на разведку. Огней была россыпь, словно я плыл над городом, и почти так это и было.

— Декабрахи? — спросил Дамон.

Флетчер кивнул.

— Декабрахи…

— Вы хотите сказать: они сами его построили? Вместе с огнями?

Флетчер нахмурился.

— В этом я не могу быть уверен. Коралл вырос в таких формах, что получились маленькие каморки, куда можно вплыть и выплыть и делать все, что им нужно делать в доме. Разумеется, защиты от дождя им не нужно. Они не строили эти коралловые пещеры так, как мы строим дома, но это и не выглядит настоящим кораллом. Похоже, что они заставляли его расти, как им нужно.

Мерфи сказал неуверенно:

— Значит, они разумные.

— Нет, это не обязательно. В конце концов осы строят свои сложные гнезда, пользуясь только инстинктом.

— Каково ваше мнение? — спросил Дамон. — Какое впечатление это производит?

Флетчер покачал головой.

— Я не могу быть уверен. Не знаю, какую мерку тут применять. «Разум» — это слово, имеющее тысячи смыслов, и мы применяем его слишком узко и искусственно.

— Я не понимаю, — заявил Мерфи. — Как вы думаете, деки разумны или нет?

Флетчер засмеялся.

— А люди разумны?

— Конечно. Так они говорят по крайней мере.

— Так вот, я хочу сказать, что нельзя мерить разум декабрахов человеческим разумом. Их надо судить по другой мерке — по их собственной. Люди пользуются орудиями из металла, глины, волокна, неорганических материалов — неживых. Я могу представить себе цивилизацию, развившуюся на живых орудиях — специализированных существах, применяемых господствующей группой для специальных целей. Предположим, что на такой основе живут и декабрахи. Они заставляют коралл расти в нужных им формах. Они пользуются мониторами как лебедками или подъемными кранами, или как ловушками, или для добывания чего-нибудь из воздуха.

— Тогда, значит, — произнес Дамон, — вы думаете, что декабрахи разумны?

Флетчер покачал головой.

— Разум — это только слово, только определение. То, что деки делают, может не поддаваться нашим определениям.

— Это мне не под силу. — Мерфи откинулся на стуле.

Дамон настойчиво продолжал:

— Я не метафизик и не семантик, но мне кажется, что мы можем сделать решающий опыт.

— Какая разница, разумны они или нет? — спросил Мерфи.

— Большая разница, — ответил Флетчер, — с точки зрения закона.

— А-а-а, понял, — сказал Мерфи. — Учение об Ответственности.

Флетчер кивнул.

— Нас могут выкинуть с этой планеты за ранение или убийство разумных обитателей. Это бывало.

— Верно, — поддержал Мерфи. — Я был на Алкаид-2, когда такая неприятность случилась с Гравитонной Корпорацией.

— Итак, если деки разумны, то нам придется быть начеку. Вот почему я встревожился, увидев дека в чане.

— Ну, что же, разумны они или нет? — спросил Мальберг.

— Есть один решающий признак, — повторил Дамон.

Все взглянули на него выжидающе.

— Ну? — произнес Мерфи. — Выкладывайте.

— Сообщение между собой.

Мерфи задумчиво кивнул.

— Кажется, это подходит. — Он взглянул на Флетчера. — Вы заметили, чтобы они сообщались между собою?

Флетчер покачал головой.

— Я завтра возьму с собой камеру и звукозапись. Тогда мы узнаем наверняка.

— Кстати, — заметил Дамон, — почему вы спрашивали о ниобии?