На суше и на море. 1962. Выпуск 3

Да, это действительно плохо. Вот передо мной в лодке сидит Валя. Она только что кончила техникум, любит свою специальность, но ведь она ничего не знает ни о Севере, ни о народе, с которым ей по меньшей мере несколько лет (обычный срок договора три года) придется делить и радости и горести. Валя даже не знает, как сурова зима в центре Таймыра, и не взяла с собой ничего теплого. Но это еще полбеды, теплые вещи она и здесь купит. Гораздо хуже, что Валя не знает обычаев людей, которых она будет лечить. От многих ошибок, взаимных недоразумений и огорчений избавило бы ее хотя бы элементарное знакомство с культурой нганасан, с бытующими еще среди них религиозными пережитками и пережитками родового строя. А пока она со всем этим познакомится и нганасаны к ней привыкнут, пройдет три года, и пора будет уезжать. Может быть, она найдет здесь человека по сердцу и тогда останется, а не найдет, скорее всего уедет. Разве не лучше было бы посылать на Крайний Север не семнадцати-восемнадцатилетних девушек сразу после окончания учебы, а фельдшеров более взрослых, с опытом работы по своей специальности, которые сами захотели на продолжительный срок поехать на Север. Предварительно их следовало бы направлять на специальные курсы, хотя бы кратко знакомить с историей и культурой народа, к которому они поедут, а также со спецификой работы в условиях Крайнего Севера.

Тем временем близится конец пути. Вдали на обрывистом мысу, образуемом слиянием Боганиды с Хетой, постепенно вырисовывается несколько домиков. Когда мы подъезжаем поближе, слышится лай собак. Одна за другой они мчатся к берегу. За ними спешат люди. А еще через несколько минут лодка тыкается носом в берег, и мы сразу оказываемся среди группы радостно оживленных мужчин. Многие из них знают Бориса Осиповича, по не видели его много лет. Живописное впечатление производят эти люди с темными прямыми волосами и смуглыми, скуластыми лицами, в гимнастерках и темных брюках, заправленных в резиновые сапоги. Особенно бросаются в глаза женщины, стоящие кучкой немного поодаль от мужчин и с молчаливым любопытством смотрящие на нас. Несмотря на теплый летний день, они в меховых парках и бакарях[63], а на груди висят начищенные до блеска серповидные медные украшения.

_{Енисей — острова-«кораблики»}

_{Тундра в районе поселка Волочанка}

_{Девочки-нганасанки}

_{В оленеводческую бригаду прибыла почта}

_{Ловля оленя маутом (арканом)}

_{Вид на Енисей («Щеки»)}

_{Семья охотника-нганасанина}

_{Река Хета у поселка Усть-Боганида}

В то время как Борис Осипович разговаривает со своими старыми друзьями, я отвечаю на вопросы своих новых знакомых, а они хлопают по плечу и задают один вопрос за другим: «Зачем нашу землю приехал? Что делать будешь? Долго ехал?» А над нами тучей вьется мошкара, радуясь нежданной поживе. Борис Осипович стоически переносит этих кровопийц, я же непрерывно верчусь, хлопаю себя по лицу и шее, без видимого ущерба для мошки, но зато причиняю изрядную боль себе. Наконец, не выдержав, распаковываю рюкзак и достаю накомарник. Одев его, я снова могу стоять спокойно.

К Борису Осиповичу подходит заместитель председателя колхоза имени Шмидта Иван Порфирьевнч Аксенов. Он предлагает нам устроиться в доме правления колхоза. В нем только что прошел ремонт, и он пока еще пустует. Нганасаны помогают внести вещи вверх на косогор и складывают их около нашего будущего жилья. А затем нас все оставляют, чтобы мы могли спокойно устроиться. Это не заняло много времени, и вскоре мы со Славой выходим на улицу, чтобы хоть немного осмотреться.

Вечереет. Красноватое солнце висит над лесом, начинающимся метрах в пятидесяти за домами. А между ними и лесом стоят островерхие чумы нганасан. Немного правее под косогором виднеется небольшое озеро. Диск солнца, отражаясь в тихой воде, будто плавает в ней. Еще правее узкой водной дорожкой тянется Боганида. Через несколько десятков метров она кончит свой путь, слившись с матерью-Хетой.

Весь пейзаж дышит миром и покоем. Один за другим гаснут костры в чумах. Пора спать. Завтра первый день полевой работы. Надо хорошо отдохнуть перед ним. Но мы еще долго не можем уснуть.

Борис Осипович заметно волнуется: «Тридцать лет прошло с тех пор, как я впервые поехал в экспедицию, — говорит он, — и все-таки каждый раз нервничаю, когда приступаю к полевой работе. Ничего не могу с собой поделать. Все время сверлит голову мысль, удачным ли будет полевой сезон, всели выполню, что наметил. Вдруг ошибусь в выборе информаторов, да мало ли что еще может быть. А ведь сделать нам надо много. Во-первых, необходимо выполнить пашу основную задачу — изучение современной жизни нганасан. Мы должны подсказать местным работникам, как устранить те недостатки, какие еще есть в жизни нганасан, как помочь им быстрее двигаться по пути социализма.