На суше и на море - 1963

Кедров чуть наклонил крупную лобастую голову (он был высок и худощав, выше всех присутствующих), некоторое время разглядывал Михаила удивительно проницательными глазами. Потом сделал пальцами характерный жест у виска, словно отгоняя какие-то навязчивые мысли, и басом спросил:

— Ты Соколов?

Михаил подтвердил.

Тогда Кедров схватил его за руку и потащил к выходу. Ничего не понимающий Михаил даже не пытался сопротивляться. Кедров, подавая ему скафандр, шлем, перчатки, быстро говорил:

— Вспомнил… Ты прокладывал трассу по Ночному Меркурию? Восемь лет назад? Да, да… Это там авария? Так едем быстрей! Мне необходимо посмотреть своими глазами. А это… — он махнул в сторону прибывших с ним людей, — инспекция… Комиссия Совета Энергии… Хотят законсервировать Космотрон. Оставить дело будущим поколениям. Слепцы!.. Едем!

— Постой, постой, — оглушенный потоком его слов. Михаил принимал вещи и складывал их на левую руку. — Какая комиссия? Почему законсервировать?

— После, после — отмахнулся Кедров. — Едем!

— Нет, погоди, — сказал Михаил. — Вот идет Дайн.

Отовсюду к башне спешили меркурианцы операторы, энергетики, монтажники, планетологи, кибернетики. Грузно переваливаясь в фотоэлементном скафандре, вошел Дайн. Его усталое лицо было озабочено больше, чем всегда. Откинув шлем, он пожал Кедрову руку и сказал:

— Кажется, они всерьез задумали прикрыть Космотрон… У них теперь есть основание. Эти проклятые геоны…

— Будем бороться, — ответил Кедров.

— Но за ними стоит Совет Энергии, — вяло сказал Дайн. — Это что-нибудь да значит.

В диспетчерском зале стало шумно и тесно. Плотная стена меркурианцев окружила членов комиссии, забрасывая их вопросами. Когда намечен пуск Космотрона? И состоится ли он вообще? А верно говорят, что строительство могут приостановить? И почему?

Председатель комиссии, пожилой толстый мужчина с благообразным лицом и блеклыми серыми глазами, молчал, изредка проводя по лбу рукой и с благоговением непосвященного разглядывая пейзажи Меркурия. Потом осторожно пробрался через толпу, приблизился к Дайну и скрипучим голосом произнес:

— Надеюсь, ты предупрежден о нашем прибытии?

— О, да, — не очень приветливо сказал Дайн. — Все-таки ты добился своего, Борак?

Тот слабо усмехнулся и развел руками:

— Напрасно сердишься, Дайн. При чем тут я? Мнение большинства, — он повел рукой в сторону членов Совета Энергии, вокруг которых бесом крутился Цыба, что-то нашептывая. «Радуется, — с неприязнью подумал о нем Соколов. — Уверен, что теперь Космотрон прикроют, и он снова будет годами дремать в кресле.

— Ладно, — угрюмо сказал Дайн. — Так с чего начнете знакомство. Может, хотите проехать к Сумеречному поясу?

В глазах Дайна мелькнули насмешливые огоньки. Он знал, что его предложение наверняка не примут.

— В этом нет необходимости, — сухо отрезал Борак. — Нам достаточно осмотреть ГАДЭМ и Концевой Параболоид.

— Ваше право, — пожал плечами Дайн. Он повернулся к Кедрову — Так поезжай. Михаил знает, где место утечки энергии.

Соколов молча надел скафандр, перчатки. Перед тем как застегнуть шлем, сказал:

— Теперь я понял. Это знаменитый Универсон? — он показал глазами на дисковидный корабль, лежавший на площадке перед башней.

— Да, — негромко ответил Кедров. Его бас наполнился удовлетворением. — Универсон — странное название, не правда ли? Но оно имеет свой смысл.

Кедров сразу забыл о поездке, увлеченно рассказывая о любимом детище. Говорил он короткими фразами, отрывисто. Многое было неясно Михаилу, но главное он понял. Аппарат является универсальным преобразователем энергии и одновременно машиной пространства-времени. Он мог поглощать энергию в любой форме: кванты света, радиоволны, звездные корпускулы, нейтрино, мезонные ливни, космическое излучение, — и трансформировать ее в полезную работу или в любую субстанцию, необходимую в данных конкретных условиях. Например, в реактивную отдачу гравитонов. В этом случае Универсон превращается в космический корабль, способный достичь скорости, как угодно близкой к световой. Кроме тою, корабль обладал удивительным свойством: по желанию Кедрова мог изменять свою конструкцию — из ракеты перестраиваться в сухопутный вездеход, в глубоководную лодку и даже в подземный винтоход. Достаточно было послать на его механизмы определенный радиоимпульс. Нейтрализация же геонов, ради которой вначале создавался аппарат, теперь оказалась для него частной и наиболее простой задачей.

— Это здорово! — восхищенно сказал Михаил. В его душе внезапно загорелась надежда. Все обойдется, они еще увидят, как сверхмощный луч протонов пронижет бездну космоса. В безотчетном порыве он сжал локоть Кедрова. Тот посмотрел на него с удивлением. Михаил смутился, разжал пальцы, деловито сказал:

— Ну что ж, поехали на секцию.