На суше и на море. 1971. Выпуск 11

— Гарри?.. — не понял Глен. — Дельфин?

— Польман! — Баттли барабанил пальцами по столу. — Его тело — безмозглый футляр… — Шеф повысил голос, ругая ассистентов: — Как они посмели недосмотреть? Институт здесь, черт возьми, или ресторанная судомойка?! Не довели нити до полной стерильности. Швы загноились, Глен. Ведь он не мог ни сказать, ни пожаловаться!..

Трагедия начала доходить до сознания Глена.

— Слишком я доверился олухам-ассистентам, — продолжал Баттли. — За неделю они довели воспаление до гангрены. Скоты!

— Что же теперь делать? — прошептал Глен.

— Гарри останется дельфином. Навсегда!

— Но захочет ли он?..

— Захочет или не захочет, — Баттли сделал неопределенный жест, — будет разыскивать жемчуг и подводные клады.

— А как же семья? У Гарри жена, ребенок!

— Что я могу поделать? — Баттли поднял голову, у него было расстроенное лицо. — Что я могу поделать, Глен?..

О том, что в испытаниях будут участвовать военные корабли, Глен вспомнил позже, когда оправился от потрясения в связи с гибелью Гарри. Институт, насколько он знал, не связан с военным ведомством. Но сейчас, вспоминая разговор по телефону, — тон, прозвучавший в словах о генерале и эсминцах, был сердечный, каким на уикэндах говорят уважающие друг друга партнеры, — Глен был встревожен. Видимо, институт, Баттли и сам Глен служат не тем целям, которые рекламируются: развитие медицины, победа над барьером несовместимости… Эксперимент «Меркури» тоже задуман для иной цели…

Подозрения Глена подтвердились. Он был вызван для участия в испытаниях в качестве помощника шефа. Глен окончательно убедился, что институт работает в контакте с военными. Тайное стало явным — очевидно, Гарри был крупной ставкой в игре, чтобы скрывать от Глена и от профессора такие мелочи, как связь института с военным ведомством.

Гарри заставили плавать с различной скоростью, прикрепляли ему на кожу датчики, снимали электрограммы, динамограммы, пускали наперегонки с торпедами, — обыкновенной и с покрытием «ломинфло», эрзацем дельфиньей кожи. В тех и других гонках выигрывал Гарри. Но, судя по разговору во время гонок, у Гарри что-то не ладилось.

— Как работают мышцы, кожа? Понимаете — кожа?.. — спрашивал профессор. — Как вы добиваетесь скорости? Чувствуете ли завихрения?

Гарри отвечал, что плавать для него так же естественно, как для человека ходить, — ведь человек не чувствует сокращения мускулов, когда ходит.

— Поймите, Гарри, нас интересует кожа, секрет ее приспособляемости к движению, — вмешивался в разговор генерал Биддмен. — Всю эту музыку мы затеяли, чтобы разгадать секрет быстрого плавания дельфина. Вы нам сообщаете меньше того, что мы уже знаем! Разделите каждое движение на составные, передайте нам элементы, анализ!..

У Гарри не получалось. Он неохотно поворачивал от одного эсминца к другому, чаще выныривал, чтобы вздохнуть, реже откликался на окрики.

— Бестолочь! — сердился генерал, прикрывая рукой микрофон. — Гарри! — опять обращался он к подопытному. — Как вам удается преодолевать сопротивление среды? Не помогает ли вам вода не толкает ли, смыкаясь за вами? Как получается ваша скорость?

Гарри перестал отвечать, испытания закончились безрезультатно.

— Да-а… — нервно кусал сигару генерал Биддмен. — Или он, — генерал в разговоре с профессором намеренно избегал называть дельфина человеческим именем, — не осознает полученной силы, или настолько глуп, что не хочет понять ее.

— Вас это злит? — спрашивал Баттли.

В глубине души он был на стороне подопытного. Профессора интересовала физиологическая, даже философская сторона эксперимента. Но прежде чем заняться энцефалограммами Гарри-дельфина, изучением его ощущений, директорат института настоял провести опыты по программе генерала Биддмена. Определенные круги интересовались загадкой движения дельфина в воде, — это дало бы невиданные возможности увеличить скорость подводных лодок!.. И еще в глубине души Баттли чувствовал свою вину перед подопытным. То, что Гарри-человек умер и остался дельфин, потрясло Баттли не меньше, чем Глена. Последствия этого трудно предвидеть и трудно назвать. Совесть Баттли встревожена. В пылу работы профессор отвлекался от этих мыслей, но ведь придет момент, когда со своей совестью останешься с глазу на глаз. «У Гарри жена и ребенок!..» — вспоминал Баттли слова своего молодого помощника. Глен прав: как сказать о смерти Гарри его семье?.. Но помимо правоты, Глен молод и экспансивен. Он глубже переживает трагедию. Чем все это кончится?

— Испытания надо продолжить, — настаивал генерал.

— А если Гарри не выдержит?

— Ваше дело, — не без иронии ответил Биддмен, — найти общий язык с владыкой моря…

Баттли не нашел, что сказать.

— А еще, — фыркал генерал, — дельфинам приписывают чуть ли не человеческий интеллект…

Однако повторные испытания не состоялись. Гарри отказался от опытов, потребовал возвращения в человеческий облик. Уговоры профессора, ссылки на срок контракта не помогали. Гарри настаивал на своем.

В окно лаборатории Глен видел, как шеф крупными шагами шел от вольера. «Ко мне», — подумал он. Дверь открылась, Баттли подошел к Глену.