На суше и на море - 1976

Приехав в Кубани, мы, естественно, пошли на фабрику ювелирных изделий, где и познакомились с Расулом. Пока идешь к фабрике, проходишь весь аул и, пораженный его экзотичностью, отмечаешь про себя: «Сюда надо прийти. Отсюда открывается прекрасный вид. Это обязательно надо сфотографировать». Старинная каменная кладка, арки, переходы, таинственные молчаливые дворики. Но памятников архитектуры в собственном смысле слова в Кубачах сохранилось немного. Крепостных стен давно уже нет. Стоят остатки крепости да женской мечети. А надо сказать, мечетей было здесь двенадцать, и среди них строения замечательные. В верхней части аула хорошо видны остатки двух больших круглых башен — Кунакля-кала и Акайле-кала. Обе башни приспособлены под жилье. Теперь они двухэтажные (а было пять этажей). Есть в Кубачах и другие башни: в среднем квартале — Циляля-кала, а в нижнем — Иргана-кала. Последняя — четырехугольная. Все эти башни входили в крепостное сооружение, построенное для защиты селения от врага. Легенды говорят, что аул кольчужных мастеров в давние времена был окружен каменной стеной необычайной высоты и толщины. В каждой из башен крепости постоянно жило по сорок богатырей — батырте.

Современные жилища кубачинцев, те самые вырастающие друг из друга дома, тоже весьма экзотичны. Чуть-чуть воображения — и рядом с одетыми в белые воздушные «казы» женщинами легко можно представить мужчин в кольчугах и с саблей на боку в старых каменных двориках и на крыщах домов. На голове мисюрки — легкий шлем в виде круглой шапочки, по краям которой свисает, позвякивая при движении, бармица — кольчужное обрамление мисюрки, свисающее до плеч.

Традиционные формы жилищ не очень-то изменились с давних пор. Дома у кубачинцев большие, просторные, в несколько комнат, с плоскими крышами, выложенными камнем площадками перед домом и лесенками, ведущими с этажа на этаж, ведь дома стоят на крутом склоне.

Расул прежде всего ознакомил нас с фабрикой. Она называется Кубачинским комбинатом художественных изделий. Несколько цехов, длинные столы. За столами люди, выполняющие только одну какую-нибудь операцию. Здесь изготавливаются конфетницы, подстаканники, ложки.

Проходим по узким коридорам комбината, поднимаемся по лестнице на второй этаж и входим в небольшую комнату, где у окон склонились над своими изделиями два мастера. Знакомимся. Гаджимахмут Магометов — чеканщик, тоже заслуженный деятель искусств, тоже лауреат Государственной премии имени Репина. Работает над овальной серебряной тарелочкой. Выковыривает штихилем серебро, оставляя поверхность со старинным рисунком. Это и есть знаменитая кубачинская чеканка, хотя вовсе это и не чеканка, а глубокая гравировка. Потом вещь пойдет в чернение.

Рядом с ним работает филигранщик Шапи Шахаев. Пинцетом сворачивает и укладывает в кружева тончайшую серебряную проволоку, накладывает на нее и припаивает серебряные шарики — зернь. Рождается серьга. В форме ее, в орнаменте — тоже старинная кубачинская традиция.

После этого мы идем на склад готовой продукции, и тут Расул вместе с кладовщиком начинают вынимать из большого сундука и ставить на стол сокровища Ал а дина: черненые по гравированному серебру тарелки своей работы с изображением фантастических зверей; две вазы, сделанные его сыном Абдусалямом, с такой же гравировкой; ажурный кувшин со стеклом — дело рук отца, Алихана Ахметова; изящный кумган с рюмками — Гасан-Гусейна Чапкаева и, наконец, красочное блюдо, выполненное Абдурахманом-Хаджи Халикувым в технике перегородчатой эмали. Не описать всю эту красбту. Изящество форм, законченность композиций, чудесная орнаментовка и, что, наверное, самое важное во всяком произведении искусства, вкус, чувство меры. Откуда все это? Откуда такое богатство фантазии, такое чувство красоты?

Видимо, здесь и проявляются традиции. Расул не просто ходил по своему аулу, он смотрел, сравнивал, запоминал. Он срисовывал орнаменты с надгробных памятников кладбища, что находится прямо посреди аула, со стен старинных домов, копировал знаменитые «албанские» рельефы с изображением людей и животных, сохранившиеся кое-где на стенах кубачинских строений. Он искал в музеях и у коллекционеров старинное кубачинское оружие и тоже срисовывал, запоминал… И вот появился созданный им альбом, который называется «Кубачинский орнамент».

Кубачинцы умеют хранить традиции и делают все, чтобы не дать им бесследно исчезнуть. Учитель истории в школе, он же мастер-гравировщик, Абдул-Халик Гусейнов организовал учебные мастерские, где ребятишки учатся глубокой гравировке, филиграни, зерни, обработке камня, изготовлению ювелирных изделий. Три преподавателя трудового воспитания, три мастера работают с детьми. Гусейнов добился специального учебного плана для их школы. Ребята стали уже появляться на комбинате и самостоятельно изготовлять разные красивые вещи.