На суше и на море - 1986

Александр Чегодаев

ЗОЛОТОЕ ДЕРЕВО ПРИРОДЫ

Очерк

Художник Е. Кузнецова　

О заповеднике Кызылагач, расположенном на стыке субтропиков и полупустыни, я слышал давно и многое. Но как это обычно бывает, родившись и выросши в Азербайджане, став зоологом и подолгу бывая в экспедициях, я увидел этот край впервые сравнительно недавно — летом 1977 года.

Душной июльской ночью выехал я поездом из Баку, а утром уже был в Ленкорани. Город сразу поразил меня почти тропической влажностью и густой растительностью; во дворе нашей базы произрастал даже… банан. Рос здесь он уже давно, но, как выяснилось, не плодоносил. На базе был небольшой зоологический музей. Здесь под стеклом в навечно застывших позах были расставлены чучела зверей, птиц и пресмыкающихся из окрестностей Ленкорани. Однако творчество местных таксидермистов занимало меня мало, тем более что очень скоро предстояла возможность познакомиться с живыми обитателями этих мест.

Один из сотрудников станции держал у себя рептилий. У паразитолога Саши Кузнецова хобби было, как и у меня, — змеи. В самодельных террариумах под камнями и корягами разлеглись пестрые полозы, ленивые, жирные удавчики; были и ядовитые щитомордники, пойманные в горах Талыша. Подвид, встречающийся здесь, — закавказский щитомордник — довольно редок. Эта некрупная ядовитая змея наделена совершенным приспособлением — термолокаторами, наводящими ее ночью безошибочно на добычу — мелких грызунов. Щитомордник принадлежит к семейству ямкоголовых — вершине эволюции ядовитых змей. Но «погремушка» у него зачаточна, колец на хвосте нет, хотя вибрирует он им заправски. Выбивая дробь по листьям или траве, щитомордник вначале заставит обратить на себя внимание, с тем чтобы после этого его оставили в покое и следовали своей дорогой. Эту полезную привычку перенял узорчатый полоз, водящийся в тех же лесах. Он успешно «передразнивает» щитомордника, надеясь ввести в заблуждение потенциальных врагов. Узорчатые полозы тоже жили у Саши. Жили у него и гюрзы. Ему удалось найти этих змей, а также небольшую ящерицу — руинную агаму в таких местах, где их раньше не отмечали. Гюрза в полупустынном Азербайджане не редкость, но здесь, в краю влажных субтропиков, ее почти нет. А вот руинная агама живет только в нагорной степи Талыша, не встречаясь более нигде в Советском Союзе. Эта маленькая ящерица, кожа которой усеяна шипиками, довольно прихотлива в неволе. Ее природная популяция чрезвычайно уязвима, и понятный интерес собирателей нуждается в ограничении, тем более что ящерица занесена в «Красную книгу СССР». В Ленкоранском районе есть и другие пресмыкающиеся и земноводные, находящиеся в этом реестре, — эскулапова змея, средиземноморская черепаха, сирийская чесночница. Наша беседа с Сашей была прервана водителем, известившим нас о том, что пора отправляться в заповедник.

Белый домик у дороги, окруженный непролазными ежевичными зарослями, — пост милиции. Близ него и разбиты наши палатки. Милиции вместе с егерями вверена охрана этого уникального уголка природы. Надо сказать, что Кызылагач — единственный заповедник Советского Союза, который охраняется милицией. Создан заповедник в 1929 году, и история его непростая. Уникальность этого уголка природы была подмечена передовыми натуралистами довольно давно, и вопрос об охране зимовок дичи в Азербайджане впервые был поставлен ими еще в 1913 году. Но первой мерой по сбережению Кызылагача явилось постановление Наркомзема Азербайджанской ССР, принятое в 1926 году, о полном запрете охоты в этом уголке и объявлении его заказником. Через три года заказнику был придан статус заповедника.

За 60 лет существования бывало всякое. Браконьеры не могли примириться с такой «потерей», и за эти годы не один раз гремели выстрелы, адресованные не только пернатой дичи. Менялись ведомства, которым вверялся заповедник, были периоды упадка и расцвета. Работали ученые с мировыми именами; проходили и проходят практику, получая наглядные экологические уроки, студенты многих вузов СССР. Все это мне было уже известно из книг и статей. Какой же он в действительности?

Стоило только солнцу склониться, как воздух затрепетал от комариного — сказать «звона», пожалуй, все равно что не сказать ничего — это был вой, истошный вой осатанелых кровопийц. Никакие репелленты от них, как выяснилось, не спасали, а марлевый полог защищал весьма относительно. Сонмы комаров патрулировали в воздухе вокруг полога, ожидая, с нетерпением, когда жертва коснется его изнутри рукой, ногой или какой-нибудь другой частью тела, и туг же всаживали в эту часть сотни своих хоботков.

А на предмет отыскания дырочек в пологах кызылагачские комары оставили далеко позади, наверное, всех остальных. Но в конце концов усталость сделала свое, и мы вскоре заснули.