На суше и на море - 1987

В первом тысячелетии до нашей эры на территории страны, прежде всего на ее Тихоокеанском побережье, впервые появляются оседлые земледельческие поселения. Раскопки этих ранних памятников, где бы они ни находились, вскрывают поразительно однообразную картину: остатки хрупких глинобитных или деревянных хижин с высокими крышами из пальмовых листьев или травы, многочисленная глиняная посуда, каменные и костяные инструменты — то есть весь набор вещей, характерных для простого быта земледельцев. Их жизнь была нелегка. По сути дела она состояла из бесконечных циклов изнурительного сельскохозяйственного труда. Все зыбкое равновесие нового хозяйственного уклада зависело от величины собранного урожая. Правда, большим подспорьем для этих людей служили охота, рыболовство и собирательство. И тем не менее по мере развития земледелия и его продуктивности древние никарагуанцы стали производить пищи больше, чем требовалось для их собственного потребления. А отсюда и появление реальных возможностей для занятий другими видами деятельности — искусством, наукой, управлением, религией и т. д.

Всю эпоху господства земледельческой культуры в Никарагуа ученые делят обычно на четыре периода, или этапа, отличающиеся друг от друга по изменениям в типах керамики и глиняных статуэток, а также по изменениям в характере поселений. Но чтобы непосвященный читатель мог лучше разобраться в хитросплетениях хронологии и периодизации древних культур, разрешите сделать небольшой экскурс в тайны археологии.

У каждой профессии есть какая-то особая приметная черта, или, как иногда говорят, «свой пунктик». Пожарник повсюду следит за соблюдением правил обращения с огнем. Медик изо всех сил насаждает вокруг себя чистоту и стерильность. Археолог же с завидным постоянством стремится «привязать» каждую попавшую ему в руки древнюю вещь к определенному времени. Вопросы хронологии, точный возраст той или иной находки стали для него главным условием, обеспечивающим успех всей дальнейшей работы. И в этом нет ничего удивительного. Никакая «машина времени» не сможет умчать нас в глубь веков, если не видно по обочинам привычных «верстовых столбов». В противном случае трудно сказать, где именно находится сейчас ваша волшебная колесница, сколько километров в глубины истории она успела проехать.

В археологической практике различают хронологию относительную и абсолютную. Первая из них призвана определить последовательность бытования тех или иных предметов, то есть решить, что было раньше, а что позднее. Вторая прямо устанавливает более или менее точный возраст предмета. Относительная хронология основана прежде всего на стратиграфии[9]

, то есть на последовательности залегания слоев земли, содержащих следы деятельности древнего человека. Слой мусора и строительных остатков на месте древних поселений напоминает слоеный пирог, который вместо ножа разрезают лопаты археологов. Чем ниже находится та или иная вещь, тем старше она по возрасту. Другой чисто археологический метод, использующийся для этих целей, — типология, или составление последовательных рядов, отражающих развитие определенных типов вещей во времени и пространстве от самых простых до самых сложных форм. Именно на этих двух методах — стратиграфии и типологии, — ив частности на изменениях стилей керамики и статуэток, основаны все существующие схемы развития археологических памятников доколумбовой Центральной Америки.

Абсолютная хронология целиком зависит от данных письменных источников. Но никарагуанские индейцы не имели своих летописей и хроник, а немногочисленные сообщения испанских авторов не освещают важнейших событий местной истории ранее XV–XVI веков. Поэтому современные исследователи почти полностью лишены надежных свидетельств очевидцев, которые непосредственно касаются предмета научных споров — рассказов о древних переселениях народов, основании новых могучих царств и поселений, о социальном и политическом развитии, войнах, торговле и т. д.