На суше и на море - 1989

Двери здесь часто заменяются гофрированными гибкими жалюзи. Свернутые в рулон, они днем висят над входом, а на ночь опускаются вниз, сразу создавая жутковатое ощущение пустынности и отрешенности по сравнению с дневной атмосферой суеты, разноголосья и запахов. Улица днем — это море красок, гортанных выкриков, блеяния влекомых куда-то баранов, одуряющий запах неведомых специй, свежей зелени бакалейщиков.

Над всем этим висит палящее солнце. Чтобы как-нибудь укрыться от него, над улицей в отдельных местах устроены подобия перекрытий из жердей, на которые брошены куски отслужившего свое брезента. Над входом в лавки сделаны навесы из шифера, иногда роль маркиз берут на себя балконы вторых этажей. Какой-нибудь зеленщик, приткнувшийся к углу дома на перекрестке улиц, защищает себя и свой нежный товар от полуденных лучей куском парусины, распятой на веревках. Все это, может быть, и выглядит несколько неряшливо, но не воспринимается как нарушение гармонии. Здесь нет претенциозности, веет духом непритязательности и простоты. Убери все эти нагромождения — и нет восточного колорита, потеряется прелесть общения со старым миром, в котором мало импозантности, но зато много демократичности.

Создается впечатление, что жизнь горожан в этих кварталах протекает на улице. Часто работают, обедают и отдыхают прямо перед домом. Наваленные горами арбузы, тачки с помидорами, куски мяса, подвешенные на цепях у мясных лавок, варево и жарево торговцев съестным создают места, вокруг которых кипят малые и большие «водовороты» покупателей и праздношатающихся. По брусчатке мостовой цокают копытца осликов, трещат моторы «пикапов», очень много детей, создающих неумолчным своим гомоном своеобразный фон для многоцветной жизни улицы. Это и есть старый город, в котором не чувствуется чопорности новых кварталов, а все люди кажутся родственниками, связанными одними ежедневными заботами, общими помыслами и надеждами.

Мадина сплошь изрезана частой сетью улочек и проулков, которую рассекает Сук эль-Хамидие, расположившийся южнее крепости. Этот рынок наиболее оживленный и посещаемый. Несколько южнее проложена улица Муавия. Поблизости от них еще в 40-е годы восстановлен квартал Сейиди-Амуд, уничтоженный пожаром во время французской бомбардировки в 1925 году и в память об этих печальных событиях нареченный эль-Харика, что означает «сожженный».

Крупной улицей старого города, расположенной еще южнее двух первых, является Сук Мидхат Баша — часть библейской Прямой улицы, связывавшей ворота эль-Джабие с Баб эш-Шаркый. Это также важнейшая торговая магистраль старого города, всегда кишмя кишит людьми. Все эти торжища соединены густой паутиной улочек и переулков, заблудиться в которых — пара пустяков.