На свободе (ЛП)

   - У нее был только один глаз. Видите ли, сэр, когда она в детстве рубила дрова, ей в глаз попала щепка. Она попыталась исправить дело с помощью стеклянного, и это принесло совершенно неожиданный результат. Стеклянный глаз все время был устремлен в одну точку, в то время как другой двигался, так, что вы никогда не могли сказать, смотрит ли она в небо или присматривает за служанками, чистящими картошку. Когда она ночью засыпала, один ее глаз был закрыт, а другой - широко открыт, проснувшись, я приходил в ужас, и тряс, и пинал ее, чтобы разбудить и избавиться от этого зрелища. Однажды я взял клей и приклеил веко на искусственном глазе, но, когда она проснулась утром, ей это не понравилось. Пришлось вымачивать глаз в теплой воде и смывать клей.

   Теперь, я полагаю, вы могли бы каким-то образом намекнуть на особенности ее зрения, не так ли? Не важно, каким именно, основные факты я вам изложил.

   - У нее были еще какие-нибудь особенности?

   - О, да. У нее была только одна нога - когда она была маленькой, ее переехал фургон. Она носила искусственную ногу, и это было почти незаметно. Иногда она ее бесокоила, но, как правило, все было хорошо. Иногда она ей даже нравилась, поскольку позволяла делать то, что не могла бы делать обычная нога. Хотя, временами, она доставляла ей неприятности. Иногда неожиданно срабатывали пружины, и, когда она сидела в церкви, с такой силой ударяла о переднюю скамью, что раздавался ужасный грохот. Однажды, когда я выводил ее, нога пыталась сбить меня, и все со стороны выглядело так, будто мы танцуем; дьячок даже сделал нам замечание за неподобающее поведение в церкви. Но, тем не менее, в этом есть что-то поэтическое, вам не кажется? Она была очень упрямой женщиной. Часто, когда она хотела куда-нибудь пойти, я прятал ее ногу в дымоход или поленицу. И когда отказывался сказать, где она, знаете, как она поступала?

   - Как?

   - Она привязывала вместо ноги зонтик, и ходила так, словно зонтик был ее родной ногой. Вы ни за что не сказали бы, что у нее нет ноги, видя ее походку. О, она была очень изобретательна.

   Так что, если вы используете факты, о которых я вам рассказал, соедините их вместе и срифмуете, я заплачу вам за это. Когда? Во вторник? Очень хорошо; я забегу во вторник, и посмотрю, что у вас получилось.

   После этого мистер Смит поднял шляпу с носовым платком внутри, достал носовой платок и смахнул слезы с глаз вместе со скорбным выражением лица, надел шляпу и спокойно отправился к опустевшему домашнему очагу.

   Последним посетителем был художник. Он сел на стул и сказал:

   - Меня зовут Брюэр; я - автор картины-аллегории "Триумф Истины", выставленной в Йелверстоуне. Я зашел, майор, чтобы пожаловаться на критическую статью, опубликованную в вашей газете. Ваш критик, как кажется, неправильно понял смысл картины. Например, он пишет, позвольте, я зачитаю:

   "На заднем плане слева изображен святой Августин, ногой попирающий индейца, лежащего на земле. Зачем художник украсил святого Августина высокой шляпой, одел в брюки и сапоги, зачем дополнил его наряд поясом с морскими пистолетами и томагавками, непонятно. Это выглядит крайне смешно".

   Это кажется мне слишком резким. Эта фигура не изображает святого Августина. Она символизирует Грубую Силу, попирающую ногой Разум - Разум, заметьте, а не деревянную фигуру индейца, какие обычно выставляются у табачных магазинов. Грубая Сила - это некое подобие Капитана Кидда, и я изобразил ее так, чтобы отразить тот факт, что она принадлежит темным векам. Совершенно непонятно, почему ваш критик воспринял ее как святого Августина.

   - Непонятно, - согласился майор.

   - Теперь позвольте обратить ваше внимание на другой абзац. В нем написано:

   "Мы были удивлены, заметив плывущий вдали ковчег Ноя, а рядом с ним - хлопчатобумажную фабрику, из труб котрой вырывается белый дым, скрывающий небо на картине, и кажется, что ковчег плывет по этой дымовой завесе. В те дни не было хлопчатобумажных фабрик. Художник, наверное, был пьян".

   - Эта инсинуация крайне расстроила меня. Но как бы себя чувствовали вы, если бы изобразили Вавилонскую башню, а кто-то заявил, будто это труба хлопчатобумажной фабрики, и что облака, плывущие по небу, вовсе не дым из этих труб? Хлопчатобумажная фабрика! Ваш критик, должно быть, совершенно незнаком с Писанием; когда он говорит о ковчеге, плывушим по дыму, он забывает причину, а именно, как высоко поднялась вода. Кроме того, он, очевидно, не знает, каким, согласно Библии, был сделан ковчег. Это же очевидно, не так ли?

   - Я думаю, это вполне возможно, - ответил майор.

   - Но это еще не самое худшее. Это я еще могу выдержать, но что вы скажете о человеке, который критикует произведение искусства и пишет... Впрочем, позвольте, я прочитаю.