На своей стороне

Ларс задумался. Если никто, кроме начальника погрануправления Кюандера, сотрудников военной разведки, причем только отдела в Оулу, и Лейно, не знает о русском офицере, то эта информация и само существование русского офицера должны оставаться в тайне. Будут знать в Генштабе, значит, и в отделе надзора, потом в Министерстве иностранных дел и, само собой, в Центральной сыскной полиции – слишком длинная цепочка.

Сейчас нужно понять, что это за русский. Не двойной ли агент? В таком щекотливом деле лишние глаза, уши и языки могли сильно навредить как общему делу, так и лично Меландеру.

Ларс разнервничался: «Прежде всего нужно, чтобы русского доставили сюда, в Хельсинки, и как можно скорее. Все делать оперативно, а оперативно, значит, скрытно».

И хотя, как рассуждал Меландер, в одной деревне и вороны заодно, пересекаться в таком деле с Центральной сыскной полицией ему не хотелось.

Между двумя ведомствами существовала конкуренция, иногда переходившая в борьбу. Центральная сыскная полиция подчинялась Министерству внутренних дел Финляндии, хотя занималась в том числе внешней разведкой и контрразведкой. В Генеральном штабе Оборонительных сил Финляндии многие полагали, что полиция лезет не в свое дело. Поэтому никого не удивляло, что военная разведка недолюбливала ЦСП, а она отвечала тем же.

С 1923 года ЦСП бессменно руководил Эско Риекки11.

«Как бы старый лис чего не пронюхал, он ведь сам из Оулу, да и привычка всюду совать свой нос никуда не делась. Как говорится, ежа не остругать», – размышлял Меландер.

Эско Риекки тоже был активистом и боролся за независимость Финляндии. Еще юношей он участвовал в егерском движении, собирал разведданные против Российской империи, за что угодил за решетку еще до революции 1917 года, успел завести много знакомств в Петроградской тюрьме и даже, как говорили, начал создавать там агентурную сеть.

Уже будучи начальником ЦСП, Эско хотел взять под контроль тайный сыск по всей стране. Разоблачение шпионов, вербовка агентов, секретные операции стали для него не столько профессиональным, сколько очень личным делом. Все это было хорошо известно Ларсу Меландеру.

«Но увольте, русский офицер – для военной разведки, ЦСП пусть ловит гражданских шпиков», – с такими мыслями Меландер приступил к скрытному и секретному мероприятию.

Ларс вызвал к себе Илмари Рантанена, который возглавлял курсы подготовки агентуры и диверсантов. Задача для Илмари стояла не самая сложная – оправиться в Кухмо, забрать «русского гостя» с женой и ребенком, доставить их целыми и невредимыми в Хельсинки. Приступать Илмари следовало немедленно. От Хельсинки до Кухмо почти шестьсот километров.

***

Вилье с интересом слушал брата. Эрик был старше на три года. Он приехал в родной Кухмо из Хельсинки, где работал уже несколько лет. Эрик всегда хотел жить в большом городе – и как только представилась возможность уехать из Кухмо, с радостью ею воспользовался.

Большие магазины, рестораны, кино, девушки – Вилье, раскрыв рот, представлял столичную жизнь. Ему казалась, что Эрик теперь вообще с другой планеты.

– Не представляю, как вы живете. Здесь же совсем скучно.

– Есть такое дело, – сказал Вилье, отхлебнув пива. – У нас тут больше лесной край. Но ты сам ведь отсюда.

– Я-то уехал, Вилье! Смотри, как бы тебе здесь не застрять.

– Эрик, я здесь родился, да и ты тоже. Это, конечно, не Хельсинки, но живут же люди.

– Живут люди везде, да только что они тут видят. Лес и озера? Как я уезжал, так они и стоят. И еще лет сто простоят. Финляндия – окраина Европы, а Кайнуу – окраина Финляндии. Где-то в мире идут войны, революции, снимают фильмы, зарабатывают состояния. Но здесь… здесь глухомань, – Эрик демонстративно махнул рукой.

– Э, не скажи! Парни говорят, что на днях задержали какого-то русского.

– Ого! Ты тоже задерживал или просто стоял рядом?

– Я… я нет, – растерялся Вилье, – это так говорят.

– Хочешь, тоже что-нибудь расскажу, и ты сможешь развлечь здешнюю публику на несколько вечеров?

– Нет, правду говорю. Это в мою смену было, – Вилье немного замялся, – пришел какой-то зачуханный крестьянин и сказал, что видел в лесу русских диверсантов.

– Вилье, а много ли он перед этим выпил? – рассмеялся Эрик.

– Выпил он, может, и много, – Вилье рассердился, – да только крестьянин этот остался при штабе. Через пару дней заявили, что в нашем секторе обнаружили диверсантов, и одного из них удалось задержать. Все остальное – военная тайна. Через день прибыли военные на дорогом черном «Опеле», видать, из столицы.

– Интересно, – Эрик немного сменил тон, – а что еще говорят ваши офицеры?

– Велели молчать, только и сказали, что один из русских диверсантов задержан специальной группой разведки. Крестьянин тот не из местных – его, наверное, увезли куда-нибудь от греха подальше. Тебе я рассказал, потому что ты мой брат…

– Считай, что я уже забыл, – ответил Эрик, хотя про себя подумал, что история довольно любопытная.