На Тихом океане

Добрый, почтенный сэр Джон был англичанином in superlativ[24]. Обладатель несметных богатств, он был из породы тех молчаливых, собранных англичан, которые, объездив весь земной шар, встречая опаснейшие превратности судьбы с неизменным хладнокровием, возвращаются в итоге на родину, становятся членами престижных клубов и коротают вечера, вставляя изредка замечания по поводу пережитого. У него был сплин от сознания того, что вся его полная беспокойства жизнь обретает смысл лишь в его собственных глазах; впрочем, несмотря на все вышеизложенное, у него было доброе сердце, всегда готовое отозваться на те большие и малые приключения, кои встречались на его пути. Внутреннее волнение было сэру Джону не свойственно, что, впрочем, не мешало ему оживляться, когда речь заходила о пари. Собственно, пари были единственной его страстью, ради них он готов был совершать чудеса, выдайся ему такая возможность. Мои читатели, вероятно, помнят, что я знавал и других англичан, которые столь же неравнодушно относились к пари.

После того, как сэр Джон побывал во всех крупных странах, он приехал в Индию, генерал-губернатор которой был его родственником; сэр Джон выполнял некоторые его поручения, однажды уже бывал на Цейлоне и теперь по поручению генерал-губернатора приехал с важной миссией к губернатору острова. Мне удалось познакомиться и даже несколько сблизиться с сэром Джоном в отеле «Мадрас», причем уже в первую нашу встречу я понял, что его связи могут оказаться в высшей степени полезными. Представительство Германии не было в те времена столь могущественно, как сейчас, особенно в отдельных дальних странах, а союз с англичанином, чье правительство ревностно следит за безопасностью всех, имеющих к их стране хотя бы какое-нибудь отношение, иначе как благоразумным назвать было бы трудно. Мы сближались все больше и больше, и он, вопреки обыкновению, даже стал испытывать ко мне чуть ли не братские чувства.

Итак, мы стояли рядом, причем он поигрывал своим золотым пенсне с таким видом, словно хотел представить элементарный оптический прибор величайшим открытием мира. При нем был его неизменный зонт, который по желанию можно было преобразовать в трость, шпагу, кресло, курительную трубку и подзорную трубу. Этот уникум был преподнесен ему в качестве подарка в Лондонском клубе путешественников на Нир-стрит, 47; он не расставался с ним ни днем ни ночью и не променял бы на все сокровища мира. Эта chair-and-umbrella-pipe[25], как он называл свой зонт, была ему так же дорога, как и его великолепная быстроходная паровая яхта, стоящая сейчас в гавани; ее построили по проекту самого сэра Джона на верфях Гринока, всемирно известного судостроительного завода, поскольку он не желал быть зависимым ни от одного капитана.

Я продолжал осматривать окрестности, когда внимание мое было привлечено взводом туземных солдат, движущихся по направлению к нависшей над морем скале. При оружии, по двое шагающие солдаты, связанный по рукам мужчина, одежда которого выдавала в нем сингальца. В любом случае речь могла идти лишь об экзекуции, и, движимый любопытством, что же предпримет в подобной ситуации мой спутник, я решил вывести его из самосозерцательного состояния.

— Сэр Джон Раффли!

Он не ответил.

— Сэр Джон Раффли! — вскричал я.

— Yes![26] — блеснул он на меня золотой оправой.

— Не желаете ли взглянуть туда, сэр?

— С какой целью?

— Я полагаю, некто будет брошен в воду!

— Некто? Кто это некто? Собака? Лошадь? Человек?

— Человек, сэр Джон!

— Well[27]. Не будем мешать ему тонуть, Чарли!

И он с неменяющимся выражением лица продолжил обзор далее. Шествие, достигнув вершины скалы, остановилось. Солдаты сомкнули ряды возле связанного.

— Хотел бы я знать, какой дьявол сыграл с тем несчастным такую злую шутку, — заметил я, дабы привлечь внимание моего соседа.

— Он что-нибудь для вас сделал?

— Нет.

— Good-god[28], так дайте же ему спокойно утонуть, Чарли!

— Но обе его руки связаны!

Теперь я высказал то необходимое, что требовалось для участия сэра Джона. Каждый, хоть немного попираемый в своем праве на свободу, оказывался ему небезразличен.

— Он связан? Zounds[29], это чудовищно, это отвратительно! В старой доброй Англии такого бы не допустили!

— Вы абсолютно правы! Британцы справедливы всегда и в любых инстанциях. Варварам чужда подобная человечность. Взгляните, сколько охранников глумится над несчастным юношей.

— Где это, Чарли?

— Там, вверху, на вершине скалы.

Теперь он смотрел в ту сторону, куда я ему указывал. Я ожидал от него еще одного небрежного замечания, но сэр Джон воскликнул:

— Возможно ли!

— Что?

— То, что это Калади!

— Калади? Кто это, сэр Джон?

— Позже узнаете. А сейчас я должен удостовериться.

Он взял свой зонт, повернул несколько одному ему известных винтов, и вот уже перед нами стояла на подставке великолепная подзорная труба, в которую сэр Джон и смотрел на место предполагаемой экзекуции.

— Не угодно ли пари, Чарли? — спросил он, причем лицо его в то время, как он молча смотрел в трубу, приобретало все более напряженное выражение.

— О чем?