На тихом перекрестке

Это, последнее, выделив его особо, мадам Флаксман договорила уже, когда они стояли внизу, рядом с заранее подогнанным к крыльцу автомобилем, все тем же доисторическим «паккардом», к багажнику которого был прикреплен велосипед Шано, а на заднем сиденье покоилась объемистая корзинка с подарками для самой Шано и сверток с несколькими бутылочками какой-то ну очень особой настойки для господ Коэна и Мюллера.

Передавая Шано ключи от машины, мадам Елена сказала как бы между прочим:

— Надеюсь, вы понимаете, милая Шано, что все, о чем вы узнали сегодня, должно оставаться между нами? Прежде чем решиться рассказать вам об Игре, мы, поверьте, навели о вас самые тщательные справки и поняли, что можем вам доверять. Не стоит на нас сердиться за это, — добавила она, прежде чем отойти и дать возможность проститься своим подругам, — мы всего лишь пожилые дамы, которых не так уж трудно обидеть.

Всю короткую дорогу до станции Шано обдумывала ее слова и пришла к выводу, что мадам Елена права. При всей своей информированности старушки-хакеры были весьма уязвимы, и то, что их деятельность на протяжении стольких лет оставалась никем не замеченной, можно было объяснить только чудом или беспечностью компетентных органов.

«А все-таки они хитрые бестии, — с удовольствием думала Шано о своих вновь приобретенных «тетушках». — Вроде бы ничего такого мадам Елена не сказала — так, попросила хранить тайну. А с другой стороны… «Навести возможные справки» — с их-то возможностями! — кое-что да значит. Правда, что на меня можно найти, если подумать? Впрочем, если подумать, то кое-что найти можно… Как говорит папаша Мюллер, был бы шкаф, а скелеты в нем всегда найдутся…» Она вспомнила, как ей только что тонко намекнули, что только она может заменить бедным старушкам покойного Микаэля, и развеселилась окончательно.

— Ах хитрюги! — она рассмеялась вслух. — Ведь они меня завербовали, а я и не заметила!..

Оставив машину на попечение того же дежурного и подхватив корзину и сверток, она вышла на платформу как раз к прибытию поезда.

В вагоне было неожиданно людно; оказалось, что большинство едет из Пасане, с фестиваля народной песни. Найдя себе купе потише, где неостывшие или, наоборот, излишне разогретые любители северингийского фольклора не горланили бы нечто бодрое, помогая себе слаженными топотом и хлопками, она устроилась поудобней и принялась просматривать бабушкину папочку.

Содержимое ее оказалось несколько неожиданным: практически все документы были посвящены семейству Герхарда Штрауса — известнейшего фабриканта, одного из богатейших людей в стране, производителя отличнейшего охотничьего оружия и охотничьих аксессуаров, популярных во всем мире пистолетов и револьверов, а также владельца крупнейшего в Европе завода авиационных двигателей — словом, столпа северингийского общества, мецената, благотворителя и прочая, прочая, прочая.

«Неужели Майк замахнулся на него?» — ужаснулась Шано, перелистывая страницы.

Оказалось, не совсем так. В самом конце обнаружилось несколько листочков, скрепленных отдельно чьей-то заботливой рукой. Это, как следовало из надписи, сделанной каллиграфическим почерком, был список того, чем интересовался Майк перед своей смертью.

Имя самого Штрауса здесь не фигурировало, зато речь шла о его дочери Франсис вад Тимас. Эта дама уже лет тридцать блистала красотой и, кажется, намеревалась блистать ею и впредь. Майку, как поняла Шано, зачем-то понадобился список всех омолодительных процедур и операций, которые та делала. Шано не смогла углядеть в них ничего криминального, хотя некоторые детали, надо сказать, были довольно сомнительными — как с медицинской, так и с косметической точки зрения.

Итак, господа старые сыщики не ошиблись. Шано узнала имя таинственной особы, на которую упорно намекал Коэн.

Но это ничего не прояснило, а даже больше запутало: при чем здесь Штраус и его вечно молодящаяся дочь? А если даже и при чем, то почему, скажите на милость, им — или ей? — понадобилось убирать Майка таким изощренным способом. Хватило бы ножа под ребро в какой-нибудь тихой подворотне, удара бутылкой или, скажем, табуретом по голове в пьяной драке — старые как мир, проверенные временем, простые и безопасные способы.

Нет, Шано положительно ничего не понимала. Она сложила листочки в папку, убрала ее в сумку, закрыла глаза — и так сидела до самой Корисы.

10

На вокзале ее ожидал сюрприз. Едва она сошла с поезда, как, следом за объявлением о его прибытии Шано Шевальер было предложено подойти к центральной кассе. Ей передали конверт, из которого Шано извлекла записку и знакомый ключ от машины господина Мюллера. В записке патрон уведомлял ее, что оставляет свою машину на стоянке и напоминает, чтобы она позвонила — не в контору, а к нему домой — и доложила о своих успехах, о целостности машины, ну и, заодно, о самой себе.

Шано ухмыльнулась и направилась к стоянке. Забота патрона ее приятно удивила и была как нельзя кстати.