«…На троне вечный был работник»

Преобразования связаны с кипучей деятельностью Петра I. Современники нисколько не преувеличивали, когда называли Петра человеком необыкновенным. Прежде всего, поражает разносторонность его дарований: он был незаурядным полководцем и дипломатом, флотоводцем и законодателем, его можно было встретить с топором или пером в руках, вырезающим новый шрифт и сидящим за чертежом нового корабля, изучающим какую-либо диковинную машину и размышляющим над устройством правительственного механизма обширного государства. И тот же Петр мог быть озабоченным постигшей неудачей и ликующим по поводу одержанной победы.

Перед изумленными подданными в России и не менее изумленной Европой предстал царь, ни на кого не походивший. Сознанием людей того времени прочно владела мысль о том, что Бог — царь небесный, а царь — земной Бог. Неземное существо, божественным промыслом облеченное властью, вдруг стало заниматься земными делами: тесать бревна, тянуть лямку бомбардира, выбивать дробь, как заправский барабанщик, появляться в семье рядового гвардейца, чтобы стать крестным отцом новорожденного, рубить головы стрельцам или выковывать полосу железа на металлургическом заводе.

Откуда у Петра все эти качества, как проходило его становление как личности, рискнувшей пойти наперекор старине и внести свежую струю в затхлую атмосферу кремлевского дворца? Возникает и другой вопрос: откуда мог взяться такой царь, умевший находить общий язык и с изощренными в хитросплетениях дипломатами, и с коронованными особами других государств, и с учеными с мировым именем, и с вельможами, кичившимися своими предками, и с худородными выскочками, с плотниками, корабельными мастерами, снисходить до которых считалось зазорным.

Ответить на поставленные вопросы, опираясь на какие-либо источники, практически невозможно — таких источников в природе нет: мы не знаем педагогических воззрений воспитателей Петра и его матери. Думается, что эти беспрецедентные качества приобретались Петром не благодаря системе воспитания, а вопреки ей.