На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

Первый урок. Нынешняя власть, как бы ни была она многогранна и противоречива изнутри, не в состоянии себя изменить. Ведь многие влиятельные люди, которые могли бы решить этот вопрос, не стали ввязываться в эту частность, поскольку или они сами, или через своих партнеров «завязаны» с тем же ненавистным им Тюховым, который, наверняка, способствовал получению каких-то лицензий на привлекательные месторождения или лесные угодья и т. п. К нашему большому сожалению и разочарованию, к власти стремятся в большинстве своем весьма посредственные люди, которые не смогли реализовать себя в конкретном деле из-за своей ограниченности. Получение любого поста и возможность командовать другими, гораздо более способными и порядочными людьми, для них единственный шанс не чувствовать себя ущербными. «Раз я ими руковожу, значит я умнее и способнее их», – это и есть ход их примитивной мысли. Увы, с такими людьми нам светлое будущее «не светит».

Второй урок

лично для меня: никогда и ни при каких обстоятельствах я больше не буду занимать руководящих постов. В наших современных российских условиях это означает одно: поставить себя в один ряд с ними, а значит перестать себя уважать.

Еще много есть, что делать в науке и производстве. Еще многому надо научить молодое поколение, чтобы оно смогло вывести нашу многострадальную страну из того ужасного состояния, в котором она до сих пор находится. А времени на все это у меня не так уж и много. Надо «поспешать».

…А сам-то Тюхов чистенький. До чего же хитер! Меня пытались разорвать его цепные псы. Слава богу, в последний момент удалось накинуть им намордники. После того как правительство Касьяна «скинули», вся стая «залегла на дно». Однако через пару лет Тюхов вернулся на госслужбу, хоть и не на такой шумный пост, и вновь призвал их к себе. Сейчас они снова успешно опустошают государственный бюджет уже через другую дырку. Бедная Россия…

ВОЗВРАЩЕНИЕ ВО ВНИИГАЗ

Подав министру заявление об уходе, я сразу же позвонил Рудольфу Михайловичу Тер-Саркисову – генеральному директору ВНИИГАЗа, памятуя о его словах при моем переходе в ГКЗ, что я в любой момент могу вернуться. Более того, в эти несколько месяцев я продолжал курировать своих ребят в лаборатории по поводу завершения работ, которые мы начинали вместе. Все же опыта у них еще было недостаточно. Молодой и перспективный научный сотрудник, кандидат наук Ян Штейн, оставшийся без меня исполнять обязанности начальника лаборатории, периодически приходил ко мне в ГКЗ с материалами, и мы вместе решали, что делать и куда двигаться дальше.

В последние две недели я вел также переговоры о своем трудоустройстве и с некоторыми нефтяными компаниями и в двух весьма известных получил очень заманчивые в материальном плане предложения. Однако они предлагали занять должность управленца довольно высокого уровня, а я, следуя своему второму уроку, был не готов прежде всего психологически занимать такие посты и начинать заново выстраивать цепочку непростых взаимоотношений в новом коллективе. Меня больше тянуло на «созидание» – выполнение конкретных работ с получением ценных практических результатов, а не на руководящую работу с последующей неизбежной и довольно быстрой научной деградацией, Я знал все плюсы и минусы ВНИИГАЗа (неизвестно, чего больше) и потому в конце концов решил вернуться в ту же обстановку, откуда вышел несколько месяцев назад.

– Да, Юра, конечно, приходи и работай, – сказал мне по телефону Рудольф Михайлович, – с радостью возьмем тебя, и готовься возглавить серьезное направление.

К последнему предложению я готов не был, но решил, что потом посмотрим, а пока надо забыть, как страшный сон, то, что со мной произошло за эти восемь месяцев.

Я вернулся и вновь возглавил свою родную лабораторию во ВНИИГАЗе. Работы было через край, да я и не успел за этот небольшой срок, продолжая шефствовать над своими ребятами, потерять из виду наши актуальные прикладные проблемы. Однако состояние сильнейшего стресса, которое я испытывал еще какое-то время после ухода с поста председателя ГКЗ, давало о себе знать. Тем более, что Ликвидатор, выстраивая свою схему увода средств с расчетного счета ГКЗ, постоянно выдергивал меня, шантажируя мнимыми финансовыми нарушениями, которые, по его разумению, я обязательно должен был допускать в целях личного обогащения. Видимо, он мерил все по себе. Все это кончилось лишь тогда, когда через три месяца его самого с треском выгнали.