На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

Естественно, что наша дружная компания не могла остаться без внимания женской половины человечества. Уж не помню как, но в нашем корпусе «Г» вдруг стала появляться некая компания женских особей, в составе которой, как оказалось, были, в основном, девушки-лимитчицы, работавшие на каком-то из московских хлебокомбинатов. Они выступали у нас под условным названием «булочницы». Я в этот период в связи с рождением Антона при первой возможности отлучался в Железногорск, а некоторые наши ребята не в шутку зачастили к ним в общежитие. Кончилось это тем, что сначала Толя Никишин, а потом Ильгиз Усманов на них переженились. Толя, правда, со своей Верой вскоре развелся, успев при этом стать отцом Валерия – нынешнего студента нашего факультета, а Ильгиз и по сей день живет с Натальей в Сургуте, где по доносящимся оттуда сведениям стал «олигархом» местного масштаба. Пару лет назад получил от него по электронной почте фотографию счастливого семейства с двумя милыми и уже большими детками да еще двумя холеными бультерьерами, возлегающими на дорогих коврах. Что-то он давно не появлялся на нашем горизонте, да и на встречах выпускников нашего курса тоже ни разу не был, А пора бы дать о себе знать.

Толя Никишин, нынешний профессор МГУ и заведующий кафедрой исторической геологии, тогда на всех нас написал эпиграммы, а Сережа Бухарин, прирожденный художник, изобразил дружеские шаржи. Мы выпустили нечто вроде стенгазеты, а я все это перефотографировал и постарался на каждого подготовить небольшие «дембельские альбомы» к окончанию аспирантуры. Ниже некоторые выдержки из этих эпиграмм.

На Сосо Гудушаури:

Важный, солидный князь наш Сосо,

Наука и женщины его колесо.

Морозов боясь за тонким стеклом.

Он крутит его, запивая вином,

Сосо импозантный, в очках иногда.

Себя уважает и ценит всегда.

Рукой волосатой Москву покоряет,

Науку Кавказа у нас выпрямляет.

На Ильгиза Усманова:

Наш татарин – бай и барин,

Он комфортом окружен

И толпою милых жен.

Чисто выбрит, слегка пьян,

С дипломатом – деловая.

Он в любые двери входит,

Все находит, достает.

Вокруг пальца многих водит.

На глазах у нас растет.

На Сережу Бухарина (увлекающегося культуризмом и ожидающего, когда его супруга Оля принесет ему сына)

Очки и мышцы, гладкая кожа

Славный парень Бухарин Сережа.

Душа коллектива, гроза сионистов,

Сторонник неведомых нам коммунистов.

Умом математик, а пьет, как геолог,

Отец-ожидатель, и всем нам так дорог.

Требуется пояснить, что внешне Толя Никишин немного напоминает Наполеона и на шарже изображен в наполеоновском мундире и треуголке. Тема его диссертации была связана с дешифрированием снимков Марса и звучала так «Сравнительно-планетологический анализ рифтоподобных структур Марса». Теперь Вам будет ясен смысл эпиграммы:

Толя Никишин (сам на себя)

На марсианском поле он

Единственный Наполеон.

И гордо бродит средь вулканов.

Свои владенья обходя.

А пропустив пяток стаканов.

Ему плевать, что есть Земля.

Эпиграмма на меня тоже требует комментариев. Поскольку ожидалось, что на презентацию этой стенгазеты к 23 февраля подъедет моя супруга Люся, мой образ был слегка идеализирован и отлакирован. Отдавалась также дань моей теще, которая из Курских краев исправно поставляла на наш скудный аспирантский стол маринованные грибочки, варенье и прочие переработанные дары природы.

Краса и гордость коллектива,

Блестит улыбка, как утюг,

Веселый, радостный и милый,

Отец и муж, и тещин друг.

Рубашка, галстук и костюм.

Солидный внешний вид.

Высокий строгий ум

На нас всегда глядит.

Не пьет, не курит, бед не знает,

Всегда спокойно засыпает

Ученый – альтруист.