На войне

Возглавлял оборону Грозного Асланбек Исмаилов. Он поселил нас в центре города и предоставил охрану. Ходить по Грозному без охраны было по-прежнему опасно: ваххабиты воспринимали журналистов как товар или посланцев неверных.

Из репортерского дневника

13 декабря

Для беженцев из Грозного открыты два коридора — один через Первомайское, другой через Черноречье. Массированный авиаобстрел прекратился. Беженцы выходят неохотно, малыми группами, потому что в предыдущие дни коридор, который якобы был открыт, бомбили.

Нам рассказывали, что с позиций бегут ваххабиты, оборонявшие Урус-Мартановский район.

15 декабря

Сколько необходимо железа, сколько снарядов, чтобы попасть в каждый дом, в каждое окно, в каждый подвал? Чеченцам еще хватит подвалов и каменных стен, чтобы в них скрываться и стрелять.

Были на улице, где осталось двадцать жителей. На другой остались только трое. Старики, женщины, дети… Причины оставаться у всех разные, но выходить никто не намерен. Живут категориями прошлой жизни: говорят, что им не платят пенсии, что нет денег купить билет на автобус. Они даже не понимают, что приговорены.

16 декабря

Бои в поселке Мичурина и Ханкале. Чеченцы говорят, что в бою за площадь Минутка прошлой ночью убито около ста федералов. Я видел около восьмидесяти трупов.

Мэр Грозного Леча Дудаев утверждает, что в городе осталось до ста тысяч мирных жителей. Мне кажется, эта цифра сильно завышена.

18 декабря

Штурм города продолжается седьмой день. Сегодня с утра был бой в районе 56-го участка. К одиннадцати утра российский штурм был отбит. В окопах и лесополосе лежат трупы. Снайпер, выстрелы которого стоили жизни двум чеченцам, лежит с перерезанным горлом, из раны вытянут язык.

Пока мы ходили по позициям, начался сильный обстрел. Мы заблудились и случайно наткнулись на мирных людей. В каждом дворе по нескольку человек, в основном русские. Лидия Безрукова — ей 75 лет, в Грозном живет с 1971 года, уезжать никуда не собирается и не боится того, что происходит. Дома, в которых живут люди, стоят в ста пятидесяти метрах от линии фронта.

Сегодня утром чеченцы захватили танк и подбили БМП. Федералы пытаются оттаскивать разбитую боевую технику на буксире, чтобы не оставлять на поле боя приметы штурма.

20 декабря

Вооруженные чеченцы спокойно входят и выходят из Грозного, минуя российские позиции. Мы прошли в пятидесяти метрах от российских бронемашин, но нас не заметили.

21 декабря

Говорят о тяжелых потерях российского десанта, высадившегося неделю назад в пяти километрах от границы с Грузией. Убито до ста человек. На границе оставалось около трехсот чеченских беженцев, что с ними стало — неизвестно.

Интересно, что чеченцы ассоциируют себя с советскими солдатами времен Второй мировой войны, а российских военнослужащих — иногда в шутку, иногда всерьез — с немцами. Ночью мы пробирались мимо российских позиций, и чеченцы передавали: «Тихо, рядом фашисты».

Очень популярна фигура Путина. В подвале главного штаба сопротивления висит полупризывная-полувопросительная надпись: «Путин, где ты?». По Грозному ездит машина, сконструированная каким-то умельцем из бог знает каких деталей, на ветровом стекле — надпись: «Меняю на Путина». Чеченцы изобрели новое ругательство: посылают теперь к путиной матери.

Выходили из Грозного ночью, через большое поле между позициями противников. Слева были российские подразделения, справа — чеченские, и мы шли по тропке прямо посередине во время интенсивной перестрелки. Через каждые пять шагов мы падали и вжимались в землю, укрываясь от осколков.

К счастью, в Алхазурове нашли машину и вернулись в Ингушетию, давая взятки на блокпостах.

В те дни российская пропаганда утверждала, что в Грозном не ведутся боевые действия и все мирные жители покинули город. Сообщалось и о том, что большинство районов Грозного уже перешло под российский контроль. На самом деле они оставались в руках сопротивления.

Маша Эйсмонт сообщала в своих корреспонденциях для «Reuters» о боях в центре города, на площади Минутка, о тысячах мирных жителей. Путину на всех международных конференциях приходилось оправдываться и опровергать эти сообщения.

Я привез из Грозного десять часов видеозаписи. Я снимал убитых российских военных, обстрел города, чеченских ополченцев, мирных жителей… Провозить видеоматериалы открыто было рискованно. Я заплатил летчикам самолета, летевшего в Москву из Владикавказа, они согласились спрятать пакет в кабине и передать его мне в Москве, за пределами зоны контроля. Пленки я отдал телекомпании НТВ, и мой большой сюжет был показан в аналитической программе «Итоги». Шла предвыборная кампания, в передаче участвовали кандидаты в президенты России Сергей Кириенко, Геннадий Зюганов и Григорий Явлинский, которые обсуждали мои съемки.