На воле

Колян вышел в соседнюю комнату, где в мягких креслах обычно сидело несколько скучающих красоток, потягивая через соломинку коктейли. По нынешним меркам, девицы стоили недорого, каких-то сто баксов в час. За эти шестьдесят минут они могли удовлетворить любые, даже самые странные запросы клиента. В этот раз комната пустовала: или девицы разошлись с клиентами, или отлучились в будуар — укромное местечко, где можно было поправить макияж и тем самым остаться желанными для богатых посетителей казино.

Николай вышел один, без обычного сопровождения. Его щуплый подручный с хищным лицом сел за карты, а другой, высокий, с плотными плечами борца, явно изнывал от скуки — верный признак безденежья.

Выждав минуту, Саша пошел следом за блондином. казино с оружием не пускали — это было хорошее правило, но не следовало забывать о том, что настоящий боец и без оружия чрезвычайно опасен.

Мягкий диван пустовал. В комнате было тихо. Из этой комнаты коротенький коридорчик вел в небольшую уютную комнату с кроватью. Этот уют был создан для особо желанных гостей. Возможно, Николай Радченко входил в их число.

Саша уже шагнул в коридор, ожидая услышать в тишине любовные стоны, как вдруг откуда-то сбоку раздался спокойный твердый голос:

— Фраер, ты, часом, не меня ли высматриваешь?

Саша не видел говорившего, но мгновенно догадался, что голос принадлежит Радченко — спокойный, властный и в то же время настороженный, поскольку Колян без труда угадал: следом за ним двинулся настоящий, искушенный в схватках боец.

Саша резко повернулся. Вблизи Колян выглядел даже моложе, чем Саше показалось вначале.

— Тебя, — ответил Саша, стараясь своим спокойствием показать: если они и не принадлежат к одной стае, так уж непременно относятся к одной и той же масти.

Колян улыбнулся:

— И что же тебе от меня нужно?

Голос Коляна сделался немного глуше. Его поведение не предвещало бури. А может, он действительно принял Сашу за одного из себе подобных и решил поговорить полюбовно?

— Ты вторгаешься во владения, которые тебе не

принадлежат. Поумерь свои аппетиты, парень, ты заглатываешь большой кусок, а ведь подавиться можно даже маленькой косточкой. Застрянет такая в глотке, и отнесут бренное тело куда-нибудь на погост.

Нахал улыбнулся:

— Уж не о своем ли хозяине ты говоришь, Саня? Не о Сократе? Кажется, он очень любил костистую рыбу, вот и подавился, бедняга.

Саша попытался скрыть свое удивление. Николай назвал его по имени. Выходит, он с самогознал, с кем имеет дело. Откуда? Уж не из «конторы» ли он — тогда сразу многое объясняется. Сейчас среди молодых чекистов завелась мода подрабатывать в коммерческих структурах и махать растопыренными пальцами в кругу блатных.

— Ты чего примолк, Саня?

— Да вот думаю, что ты за фрукт.

— Ах вот как! Я не обещаю кормить тебя костистой рыбой, скорее, ты сам отправишься ракам на прокорм. Я в Сибири одно время работал водолазом, так мне пришлось наблюдать прелюбопытную картину — впиваются эти твари в покойничка своими клешнями и жрут его тухлое мясо до тех пор, пока не останутся одни кости. Тебя это не впечатляет?

Их разговору никто не мешал. Телохранители Коляна и Саши без слов договорились между собой и, объединившись в один отряд, охраняли покой своих начальников.

Саша невольно проглотил слюну, вспомнив изувеченные тела телохранителей Сократа. Да, блондинчик не шутил — он умел отправлять людей на тот свет.

— А сам-то ты что о себе думаешь? Может, у тебя вместо костей и мяса булатная сталь?

В комнате было светло. Лампы дневного света чуть слышно гудели и придавали лицам собеседников трупный оттенок.

— Саша, я давно у тебя хотел спросить: как же ты в пидоры не угодил?

Сашу охватил ужас. Похоже, Колян знал о нем такое, что сам Саша тщетно пытался забыть.

— За подобные слова полагается отвечать.

— Я и отвечаю, — спокойно ответил Радченко. — Разве Это не ты стащил сотенную у своего соседа по нарам? Кажется, у него кликуха была Алтын?

Так оно и было в действительности. В тот день Саша проигрался в карты, и ему поставили условие: если до обеда он не сумеет достать сто долларов, то попадет в рабскую зависимость к горлопану с пятнадцатилетним сроком отсидки, которого звали Козырем. Выбрав момент, Саша сумел выгрести из тумбочки соседа «зелень». Тогда ему казалось, что ни одна живая душа не ведает о его поступке. Й вот теперь, когда все, казалось, забылось окончательно, правда прорвалась, как зловонный гнойник.

Впрочем, утверждение Коляна — это еще само по себе не доказательство. За такое обвинение могла полететь голова и более серьезного человека, чем Колян. Требовались свидетели, которые могли подтвердить факт крысятничества. Колян вряд ли мог знать, что такие люди имеются — одним из них был Сократ, двое других — его подельники, загремевшие на восемь лет за гоп-стоп. Видно, кто-то из них сболтнул однажды лишнее и донес правду до ушей Коляна.

Колян продолжал нагло улыбаться:

— А может, ты думаешь, что у меня нет свидетелей? Ну так это ты напрасно! Хочу тебя авторитетно заверить, что не каждый сумеет выдержать, когда в конец вставляют раскаленное шило.