На воле

Та испуганно отступила в глубину киоска, задевая при этом банки с пивом, блоки с сигаретами, упаковки с соком. Все это валилось к ее ногам, но девушка даже не пыталась подобрать рассыпавшийся товар.

— Ничего я не знаю, — пробормотала она. — Уходите, если не хотите неприятностей! Это киоск Назара! Слыхали о таком?!

— Хорек, ты слышишь? Она пугает нас Назаром.

Николай ухватил пальцами девушку за щеку и прошипел:

— Дура, я поставлю раком не только тебя, но и твоего Назара!

— Вот ты сам ему об этом и скажи!

— Ах ты, сучка остроумная! — В тесном пространстве киоска оглушительно прозвенела пощечина. — Я тебя научу светским манерам!

В стекло нетерпеливо постучали.

— Чего хотел? — высунулся Хорек.

— Сигарет не продадите? — спросил мужчина.

— Не видишь, что ли?! Учет! — Хорек закрыл окошечко и задернул шторы.

— Оборзела, блядина! — воскликнул Колян. — Что за моду взяли эти соски — так разговаривать с уважаемыми людьми!

Неожиданно он совершенно успокоился. Это был очень плохой признак.

— Я тебя, мразь, на понт брать не хочу. Несколько дней назад я угробил твоего Селезня.

— Как?!

Николай хмыкнул:

— Интересуешься. Ткнул ему ладошкой в горло, вот его и не стало. Могу это повторить и с тобой… ес конечно, не договоримся. А теперь ответь мне на один вопрос, красотуля: каким способом тебя Селезень имел? Кто-то тебя должен ведь утешить, так почему же не я?

Отступать было некуда — лопатки девушки уперлись в стену.

— Не посмеешь!

— Ты, видно, еще ничего не поняла. Юбку, дура, подними! Да повыше, чтобы я твой сейф разглядел! Хорек, помоги ей, а то нам эту сучку до утра не уговорить.

Хорек захихикал и с готовностью ухватился за подол девушки.

— Отпусти! Отпусти! — пыталась она высвободить юбку из цепких пальцев Хорька.

— А ножки-то у нее стройные!

Девушку опрокинули на стол, разметав при этом во все стороны металлические банки, с грохотом полетевшие на пол. Николай рванул колготки, и прозрачная пленка мгновенно разъехалась, обнажив голые дра. Звонкая оплеуха заставила тренькнуть бутылочки с пивом.

— Шире ноги, паскуда! Еще шире, чтобы не туго было, чтоб мне мозолей на елде не натереть! А хорошо! Класс! Признайся, голуба, Селезень и вставить-то не умел! Не будь меня, так настоящего мужика ты бы и до смерти не попробовала.

Николай по-хозяйски обхватил бедра девушки и входил в нее яростными толчками.

— Улыбайся, сучка! Не люблю, когда баба подо мной с кислой рожей лежит. Ну, кому сказано?! Поласковей!

Прозвенела новая оплеуха.

Девушка попыталась улыбнуться, но вместо улыбки у нее получилась болезненная гримаса.

— Шире улыбку! Селезню-то небось не с такой кислой рожей давала! Хорек, дай ей еще разок по губам, а то у меня руки заняты.

Хорек, заливаясь смехом, ударил девушку по лицу.

— Получила? Будешь в следующий раз знать, как не слушаться старших. А теперь улыбайся… Вот так… Это уже получше будет. Ох, хорошо! — Николай на мгновение замер, прикрыв глаза, потом впился ногтями в бедра девушки, расцарапав кожу, и что было сил ткнулся тазом вперед.

— Все! — радостно объявил он. — Уверяю тебя, голуба, это лучший акт в твоей жизни. Лет через тридцать, когда состаришься, будешь меня вспоминать с благодарностью. А беззубым подругам будешь рассказывать, что был у тебя один ухарь, который отпахал тебя до болей в паху, и ты неделю заглядывала под юбку, думая, что у тебя там полено вставлено.

Колян отстранился от девушки.

— Тряпку подай! Не идти же мне с мокрым хером.

Девушка не слышала его — она лежала, поджав ноги, и тихонько всхлипывала. Хмыкнув, Николай вытер член краем скатерти, после чего повернулся к Хорьку:

— Может, ты желаешь? Уверяю тебя, девка ништяк. По второму заходу пошел бы, да дела кое-какие имеются. Я пойду, а ты развлекись.

Хорек деловито откупорил банку с пивом, сделал изрядный глоток, громко рыгнул и ответил:

— Ты не подумай, Колян, что я брезгую, но сейчас мне больше пивка охота.

Николай не спеша застегивал ремень.

— Ну, смотри сам. Как говорится, было бы предложено, а то еще обидишься. Пакет возьми, положи в него чего хочешь. Слышь, Хорек, а я теперь покойному Селезню молочным братом сделался.

— Хе-хе-хе! — мелким смешком отозвался Хорек, наполняя огромный полиэтиленовый пакет банками с баварским пивом.

— Да прикройся ты, дура! — рыкнул Николай. — Кайфа больше не дождешься.

Пиво было свежим и прохладным. Оно приятно щекотало язык и охлаждало разгоряченное нутро. Легкий хмель заставил забыть о подвигах последней недел

—

—

—

—

—