На волоске

— Как Мали скажет, так и сделаем. Тем более, у нее есть план, - неуверенно ответила Крита, и я про себя хмыкнула. Мой план имел только два пункта, и оба были крайними: «или пан, или пропал».

— Ну ладно, в Гордеро, так в Гордеро. Жилье искать надо на постоялом дворе. Хозяева знают про всех, кто продает угол. Там и начнем интересоваться, а пока прибавим ходу. К вечеру будем на месте, - немного повеселев ответил Лафат и пришпорил коня. Мы поддали «жару» нашим лошадкам, и карета покатила веселее.

Постоялый двор, который, надеюсь, был последним на нашем пути, появился на дороге уже за полночь. Лошадей оставили конюху. Оплатили дешевый угол в комнатушке, больше похожей на сарай, потому что деньги решено было экономить. Иначе, как назло, не хватит ерундовой суммы, и отзовутся нам мягкие перины костью поперек горла.

Ели то, что осталось с дороги, купили только чайник горячего чаю. Лафат, не теряя времени, уселся с хозяином в уголке и завел беседу про «углы» и про цены на эти самые углы.

Девочки болтали, закутавшись в одеяла на тощих матрасах с соломой, а я думала о том, что могу предложить Гордеро прямо сейчас. У меня были ножницы, нитки и немного ткани, так что, на пару париков хватило бы за глаза, но где взять волосы? Парик из волос Палии я надеялась вернуть ей, даже если у нас нечего будет есть. Парикмахерская? Так ведь они здесь с длинными волосами все. Прически? Это только для элиты, да и сколько ее здесь, этой элиты? Хотя…

Проснулась я оттого, что меня тормошил Лафат. Девушки уже встали, как могли прихорашивались, переплетали волосы, вынимая из них солому.

— Уже пора? – как всегда готовая бежать, ответила я.

— Есть пара домов, Мали. Надо ехать, посмотреть, иначе, останемся здесь надолго. Цены уж больно дороги, но будем пробовать договориться, - ответил Лафат и, махнув рукой, дал понять, что надо ехать.

Девочки ныли, что не против бы хоть попить бы чего, но я поддержала Лафата – сейчас важным было жилье, не аристократы поди какие, по гостиницам жить.

Оба дома были в нескольких минутах езды от постоялого двора. Даже здешний «край географии» был доступен не всем, а, вернее, единицам. Первый я отмела сразу, но если второй окажется неподъемным по цене, придется вернуться сюда. Это был даже не дом, а что-то вроде сарая из досок. Щели замазаны глиной и на две трети стены с улицы засыпаны землей. В общем, больше землянка, чем дом. Пахну́ло безнадегой, но я успокаивала себя тем, что над нами больше не будет Фалеи.

Второй дом был из камня. Хоть он и находился дальше от центра этой «прекрасной» Синцерии и города-героя Гордеро, на дом он походил больше. Небольшой сад, где можно посадить необходимые овощи хотя бы на лето, лес за домом, где, наверное, было полно ягод, грибов и разбойников.

Внутри все было таким маленьким, что я чуть не заплакала. Одна комната что-то вроде кухни с печью и углом для сна, а вторая еще меньше, и сейчас всю ее занимали полати – дощатый настил на ножках, куда можно было залезть прямо от дверного проема без двери и настолько низкого, что приходилось согнуться почти пополам. Конура! – подумала я и спросила Лафата, сколько стоят эти апартаменты.

— Если продадим карету и лошадь, добавим к этому монеты, что у нас есть, тогда хватит, - Лафат, кстати, был доволен домом, считал, что это очень даже «ничего», да еще и две лошади останется. Видимо, на одной будем ездить, а вторую доедим в овраге за зиму, как в известном анекдоте. Я пыталась шутить про себя, но вариантов все равно не было, и я согласилась.

Девушки, к слову, тоже радостно засуетились, и предложили продавцу сразу забрать и лошадь, и карету. Но продавец не горел желанием часть денег взять бартером.

Оставив их уже на новом месте гонять не выпитые утром чаи и смотреть в окно, отправились оформлять покупку сразу. Пришлось ехать на рынок и долго продавать там одну из лошадей с каретой. Потом ехать в какое-то странное место, где нам дали бумагу, в коей значилось, что дом принадлежит теперь мне. Документов моих, к слову, не спросили, а это значило, что наши хоромы будут принадлежать тому, в чьих руках окажутся бумаги. Еще один мир, в котором без бумажки ты – асоциальный элемент, ну, по сути, и общеизвестный вариант фразы здесь тоже подходил.

В дом мы с Лафатом вернулись, когда уже начало темнеть. Хотелось страшно есть, полежать, погреться у печи и завыть от покупки, но пришлось делать совсем другое.

Дома нас ждали причесанные, переодетые в чистое девушки. Они пили чай, обсуждали дом и улицу, по которой уже совершили променад. Три пары глаз засветились радостью, как только мы вошли, но выражение моего лица, судя по всему, быстро поменяло их настроение.

— А почему холодно? Вы не топили печь? Не готовили еду? У нас есть немного крупы и муки с дороги, есть сушеное мясо, - стараясь не поднимать голос, спросила я, а внутри назревала волна обиды.

— Мы подумали, что вдруг вы не купите дом, и нам придется уйти, - ответила за всех Палия.