На восточном порубежье

— Дети мои, друзья, братья! Вы идете в море по велению покойной императрицы Екатерины, любимой жены Петра Великого! Велела матушка императрица утвердить российские владения на восточном порубежье. Разведать о них подлинно, какие там острова и народы и под чьими владениями и торг с кем имеют ли и чем. То основная задача и она поручается вам! Пойдете на Юг вдоль побережья Ламского моря, далее чем ныне хожено. Опишите все реки и побережье в подробности, где и сколь иноземцев живут. Осмотрите Шантарские острова и пройдете вдоль Курильских островов до Большерецкого острога, а оттуда в Нижнекамчатский острог. В Нижнекомчатском встанете на ремонт, а далее путь вам на Большую землю, что открыть велел еще Петр Великий.

На палубе «Святого Гавриила» все кричали «Ура». Матросы и служилые ликовали, получив по чарке крепкого вина.

На следующий день «Святой Гавриил» покинул Охотск. С попутным ветром он быстро скрылся за горизонтом, оставив на берегу легкую грусть расставанья, и тень зависти.

Племянник казачьего головы, Иван Григорьевич Шестаков стоял на носу бота «Святой Гавриил». Его раздирала гордость, и самолюбивые мечты:

— Шутка ли! На этом месте несколько лет назад стоял командор Витус Беринг. Тому многое не удалось сделать. Но мне Ивану Шестакову все будет под силу. В этом нет даже сомнения. У меня лучший корабль, прекрасный экипаж. Пушки угрожающе торчат по бокам. На боте пять дюжин служилых казаков и все отчаянные храбрецы!

Да, не поскупился Афанасий Шестаков, лучших казаков отдал племяннику, да и числом не обидел. Помнил племянник и последнюю дядькину просьбу, что бы вернуться через год в Большерецкий острог и своими людьми пополнить гарнизон, так как он собирается от туда часть служилых, нынче, перевести в Анадырь. Но то уже казалось чем-то не значительным в сравнении с его планами.

5

В эти дни Охотск бурлил будто кипящий казан. Приказчик Охотска Семен Лыткин сбился с ног, выдавая с государевых складов судовое имущество и оснастку. Следом за «Святым архангелом Гавриилом» ушел бот «Фортуна». Командовал им, сын головы Василий Афанасьевич Шестаков. Далеко еще не мужчина, возраста чуть более пятнадцати лет, но уже казак, служилый человек. В помощь ему подобрали бывалого расторопного казака Андрея Шергина, родом из Архангельских поморов.

— Ты уж присмотри за сыном, — попросил его Афанасий на прощание, — не опытен еще молод, в морском деле мало сведущ. Сохранишь парня, обучишь делу, я в долгу не останусь, сочтемся.

— Не кручинься Афанасий, не рви сердце! И сына сохраню и дела справим.

Боту «Фортуна» поручалось курсируя по Ламскому морю, обеспечивать связь между Большерецким острогом на Камчатке и Охотском, перевозку людей и грузов. Сыну Афанасий дал таков тайный указ.

— По прибытию в Большерецк, передай тамошнему приказчику, чтобы слал отряд казаков сухопутьем на реку Гижигу. Там острог будем ставить, там и дожидаться подмоги. Пускай кликнет добровольцев из других Камчатских острогов, сколь уж сможет по их разумению. Скажи на Анадырь пойдем. Оклады плачу двойные вперед за год. А служилых, в острог, Иван довезет к следующей осени на «Святом Гаврииле», опосля морского похода.

В скорости за «Фортуной» в море ушел бот «Восточный Гавриил. Под командой самого казачьего головы ушли вдоль побережья на север к Пенжинскому заливу, в земли немирных инородцев. С ним пошел Охотский мореход Никифор Треска. Не из самых молодых, а все же пошел. Оставил свой дом, что отстроил на южной части Охотской кошки, и ушел в море.

Пенжинское море для мореходства весьма опасное. Хотя август и сентябрь считаются здесь самыми добрыми месяцами. Но следом задуют ветра, заволнуется моря, и тогда не жди от него добра. Говорил мореход об этом Афанасию. Но тот не послушал его. Слишком много времени потеряно в пустую.

Последней ушла лодия «Лев» под командой пятидесятника Ивана Лебедева. В ордере, выданным Шестаковым значилось:

— Следовать с командой на лодии «Лев» на реку Гижигу, где усмотря удобное место ставить острог и дожидаться моего прихода со товарищами.

Три дюжины казаков выделил Шестаков для строительства острога. Надеясь что острог на Гижиге станет базой для похода на Анадырь, именно сюда подойдет помощь из Большерецкого и Верхнекамчатского острогов.

Опустел Охотск, затих. Всех служилых, больных и немощных забрал с собой голова. На борту бота разместилось чуть меньше сотни. Ватага получилась числом не малая, вот только служилых казаков с трудом десятка два набиралось, все более тунгусы якуты, и ительмены — коренные жители Камчатки, что неведомо как прижились в Охотске.