Читаем На Востоке полностью

Справляйся делами один.

Михаил».


«Вагон О/Н № 2.

Город понемногу успокаивается зпт заводские разрушения исправимы стоп Полухрустов Посьет не выезжал плохо нервами стоп Сейчас отправили Нейману горючее составы сто пятьдесят слесарей монтеров.

Федорович».


«Владивосток — Полухрустову.

Немедленно садитесь самолет через два часа радируйте положение Посьете.

Михаил».


«Владивосток — Фраткину.

Культурная жизнь города не должна ослабевать ни на градус зпт музыку театры радио на улицы стоп Ни один культурник не будет эвакуирован покажите образцы мужества спокойствия изобретательности.

Михаил».


«Владивосток — профессору Звягину.

План ваших летних экспедиций не меняется готовьтесь походу организуйте держите под рукой кадры жму руку.

Михаил».


«Бухта Лаврентьева — Зверичеву.

Удесятери энергию используй жен зимовщиков независимо специальности тчк Очевидно экспедициями север этом году не выйдет зпт рассчитывай во всем только на себя не ждите нас ближайшее время ничего.

Михаил».


«Владивосток — профессору Барсову.

Сообщите срочно ваши соображения мерах поднятия североманчжурской золотодобычи зпт готовьтесь на юг а не на север ждите моего вызова полной экспедиционной готовности.

Михаил».


«Вагон О/Н № 2 — по нахождении.

Горит одиннадцатый лесопромколхоз стоп На лесорубных участках зпт рыболовецких станах зпт золоторазведочных базах обнаружено много раненных воздушными бомбами.

Демидов».


«Владивосток — Федоровичу.

Как дела.

Михаил».


«Из Посьета.

Вагон О/Н № 2.

Хлебникова вывезла море женщин детей решила партизанить промысла разгромлены возвращаюсь.

Полухрустов».


«Посьет — Полухрустову.

Промысла разгромили потому что происходит война как ты думаешь что другое с ними должно быть зпт сообщи сроки восстановления стоп Что Варвара ушла партизанить знал давно сообщи вызывается ли необходимостью целесообразно ли может надо помочь вникни в дело не торопись зпт выезжать некуда.

Михаил».


«Дальсевер — Зуеву.

Копия всем зимовкам, всем пароходам у берегов.

Всех свободных врачей отправьте тайгу Демидову зпт раненые валяются шалашах зпт зверобойных фанз эх стоп Ни один человек не должен погибнуть тайге.

Михаил».


Вдруг все потемнело в вагоне. Но не мрак охватил его, а черно-зеленый огонь, тяжелая огненная гуща взрыва, — она, ревя, прошла сквозь стены вагона и взнесла впереди себя людей и вещи.

Лицо человека с бородой вспыхнуло и сделалось маленьким и старым; он ударил себя по лицу обеими руками и долго бил, кричал и плевался, пока не потушил огонь в кудрявом пепле бороды. Тогда он осторожно открыл глаза и увидел неровно окантованный медальон — обрывок проселочной дороги, два низких дерева, горбатых от ветра, голубое запыленное небо. Все это стояло в оправе вагонной стены и было дырой в пространство.

Черняев стоял, опершись на стол. А на столе, на сброшюрованной папке, откинувшись на затылок, лежала оторванная снарядом голова Михаила Семеновича.

В это время со скрипом открылось купе радиста, и голая рука без слов протянула пачку листов. Осторожно перешагнув через тело Михаила Семеновича, скомканное на полу, Черняев принял депеши и нерешительно положил их на стол.

— Ну, что тут делать? — произнес обожженный человек. — Ай, ай, ай! — тихо и часто зашептал он, хмуря глаза, и вдруг побежал к пробоине в стене и закричал отчаянно: — Эй! Сюда! Эй!

— С ума сошел! — Черняев схватил его за плечи и вернул к столу. Он сорвал с дивана плед, накрыл тело, придвинул к пробоине стулья, крикнул проводника:

— Товарищ, завесьте пробоину. Вход в вагон воспрещается. Поняли? Таково желание самого, — подчеркнул он особым тоном. — Борода! Становись к телефону. Эх, что я наделал, что наделал!..

Черняев схватил верхний листок радиограммы из стопки.

«Из Ворошилова.

Вагон О/Н № 2.

Охотники партизаны четырех колхозов русского китайского еврейского ненецкого назвали свои отряд твоим именем зпт командиром я.

Луза».


— Да, да, пишите! — закричал обожженный человек. — Кто этот Луза?

И, подчиняясь стремительной воле кровавого пузырчатого лица с обомлевшими глазами, весь отдаваясь охватившему его чувству энергии, силы и азарта, которые делали его в тот момент героем, Черняев схватил карандаш и размашистым почерком покойного быстро, почти не думая, написал:

«Город Ворошилов — Лузе.

Живой или мертвый — я всегда с вами.

Михаил».


Глава вторая

ПОГРАНИЧНОЕ СРАЖЕНИЕ В ВОЗДУХЕ

«Война — явление, которое может быть то в большей, то в меньшей степени войной».

Клаузевиц

I

Воздушную армию вел генерал Сано. Из многих вариантов налета им был выбран тот, который давно лелеял японский штаб, знающий, что его авиация хуже советской: молниеносный, внезапный удар по ивановской авиабазе. Пока существовало это могучее объединение, в Японии никто не чувствовал себя спокойно. Генерал Сано предполагал застать ивановский аэродром врасплох, разрушить огнем фугасных бомб поле, поджечь постройки, разбить советские самолеты, стоящие на земле, и быстро вернуться к границе, на помощь армии Накамуры.

Перейти на страницу:

Все книги серии Личная библиотека приключений. Приключения, путешествия, фантастика

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное