На все четыре стороны

Гады-то какие здоровые!

Рульки на выпасе.

Придется, наверное, обходить это пастбище монстров. Страшно даже представить, что бы случилось, если я не глядя поперся бы через эту веселую полянку. Дикие крымские кабаны чрезвычайно агрессивны. И, надо думать, их родственнички по отцовской линии здесь в глуши дружелюбнее не стали. Они же натурально дикие! Их, кстати, специально выводят путем скрещивания домашних хавроний с вольным клыкастым племенем, чтобы не тратиться на свинарники. И на жрачку в том числе. Эти модернизированные утилизаторы помоев и гурманы чертополоха легко переносят голод и прекрасно зимуют под открытым небом. Шерсть только гуще становится да сало мясистее. А от голода они просто становятся чуть злее. Так… на самую малость. Сколько, интересно, не кормили этих? А в том, что такие вот загоны размещают далеко в глуши, есть свой безусловный резон. В густонаселенной местности эти ходячие желудки могли бы и захомячить случайно кого-нибудь между делом.

Невзначай.

Как, к примеру… меня только что.

А я-то, оказывается, был не прав насчет того, что замерзнуть у речушки было бы обидно после спасения на утесе. Что вы знаете об обидах? Спросите в аду у тех, кого сожрали такие вот мутанты! Например, у особо провинившихся жертв итальянских мафиози. А что? Довольно распространенное дисциплинарное взыскание для недобросовестного гангстера – отдать на съеденье свиньям.

Боже, что я несу? Что творится в моей несчастной голове? Наверное, просто очень длинный день выдался у меня сегодня. Чрезвычайно затянувшийся и крайне щедрый на самые разнообразные впечатления. И он почему-то упрямо не желает заканчиваться! Чего же еще плохого готовит мне этот Праздник непослушания?

Огребая по своим пухлым щекам от невидимых в темноте упругих веток, я стал ускоренно двигаться вдоль ограждения. Веселые поросята, всем своим видом демонстрируя полное равнодушие ко мне, смещались параллельно в том же направлении, время от времени злобно всхрюкивая и пиная друг друга по ягодицам тяжелыми псинообразными головами.

Хрен вам, а… не поздний ужин!

Вредно есть после шести. Особенно детей…

Забор наконец оторвался от опушки и потянулся в сторону жилых строений. А я все-таки получил возможность немного уклониться в сторону от своих нечаянных попутчиков. Так сказать, набрал безопасную дистанцию. Наверное… запах был не тот. Уж больно шибало от них.

Милые какие зверюшки!

Смотрю, на этом горно-лесном хуторке кроме скотного двора других заборов-то и нет. А разных домиков, сараек да навесов всяких – так быстро в темноте и не сосчитаешь. Приличное хозяйство. Где окошко подсвечено изнутри, там, как я понял, и есть жилая зона. Напротив – какой-то амбарчик, ворота приоткрыты, и там кто-то что-то то ли постукивает, то ли напильником скребет, не разберешь. Внутри заметны проблески тусклой керосинки. «Летучая мышь», наверное. Это я по запаху понял. Но мне не туда, там меня не согреют. Мне к освещенному окошку, тем более что я заметил над крышей веселые колечки сизого дымка, клубящегося из асбестовой трубы. Там печка!

Пе-че-чка!!!

Я стукнул кулаком в дверь, и та после первого же удара гостеприимно распахнулась в темные сени. Или что тут? Тамбур? Прихожая? Ничего не видно. Пованивает, правда… свинячьей щетиной, да разве же это сейчас важно? Большое помещение, однако. Я бы сказал, просто… огромное! Далеко слева угадывается еще одна дверь, в щели под ней мерцает гостеприимный свет.

Там, там мне будет тепло!

На ощупь пробираюсь к заветной цели. Нащупываю ручку и, забыв о приличиях, без стука тяну дверь на себя. А дальше, жмурясь от света и удовольствия, буквально лицом ловлю каждый джоуль теплого воздуха, как солнечный парус космического аппарата ловит драгоценные потоки фотонов от ближайшей звезды.

Господи, счастье-то какое!

Столько тепла – и все мое.

Довольный, я открываю глаза, и… прекращаю моргать.

А… н-нет.

Тут у нас не совсем… счастье. Точнее, совсем это на счастье не похоже, несмотря на то что кожа на моих щеках чувствительно розовеет от разогретого воздуха. Это похоже скорее… на новые неприятности! И очень серьезные, скорей всего.

Потому что около вожделенной печки-буржуйки с совком и веником в руках, ошалев от неожиданности и выпучив глаза, стоит… баба Дуня! Незабвенная Евдокия Артемьевна. Черная богомолка и подельница оборотня Полищука, которая не далее как вчерашним вечером с юношеским азартом гоняла меня по верхушке обрыва на Красной скале.

Недалеко же я убежал от собственной гибели!

Вот так… попадание.

Круг, что называется, замкнулся.

Глава 37

Сцилла и Харибда

Самая первая мысль: «Так вот куда хотел меня завести ментяра на «газоне»!»

Хотя… а как он сумел бы рассчитать, что я пойду именно в эту сторону? И попаду конкретно в этот дом, минуя относительно благополучно поросят-людоедов? У меня же тысяча направлений была! В числе прочих – мог просто развернуться и пойти назад…