На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Пестковский находился в сложной ситуации: помимо обязанностей дипломатических ему приходилось (тайно) заниматься коминтерновскими вопросами. Настороженность властей вызывали регулярные контакты сотрудников полпредства с местными коммунистами. Дипломатов часто приглашали на мероприятия, чтобы они рассказали об успехах советского строительства, просили предоставить литературу и периодику, издаваемую в СССР, показать новинки советского кинематографа. Как правило, «новинки» несли в себе мощный пропагандистский заряд: «Забастовка», «Броненосец «Потемкин», «Мать» и другие фильмы.

Приглашая мексиканцев на приёмы в полпредстве, Пестковский не придерживался «классового подхода». Он отлично понимал, что для объективного «считывания» обстановки в Мексике необходим максимально широкий круг общения. На приёмах можно было увидеть крупных предпринимателей, профсоюзных деятелей, влиятельных чиновников, дипломатов, художников, артистов, писателей и, конечно, членов Общества друзей. Многоголосая толпа в приёмном зале представляла экзотическое зрелище, своеобразный «Ноев ковчег» персонажей социально-политической и культурной жизни Мексики.

Президенты на приёмы в полпредство не приходили, хотя приглашения им направлялись. Всякий раз предельно вежливо объясняли, по какой «убедительной причине» вынуждены отказаться. Чаще всего: слишком много работы. Или: приглашение пришло поздно, есть другие, ранее намеченные обязательства. В частности, президент Плутарко Элиас Кальес старался как можно реже фигурировать рядом с «эмисариос совьетикос». Причина для этого была. Кальес пытался «пробить» закон, обязывающий применять к нефтяным компаниям США и Европы статью конституции, по которой все месторождения полезных ископаемых, включая нефть, были исключительной собственностью Мексики. Реакция США была максимально резкой: американский посол в Мехико назвал Кальеса «коммунистом», а госсекретарь разразился неприкрытыми угрозами.

Старался не «светиться» в полпредстве генеральный секретарь Компартии Мексики Рафаэль Каррильо: мол, не стоит давать лишнего повода для антисоветских кампаний.

Среди тех, кто бывал на приёмах, следует упомянуть экономиста Хесуса Сильву Эрцога, будущего посла Мексики в Москве. Дружеские отношения сложились у Пестковского с Рамоном де Негри, мексиканским политиком и дипломатом, который был весьма информированным собеседником. До назначения на пост министра сельского хозяйства и развития Негри служил в США консулом, а потом был временным поверенным в делах. Сведениями о закулисных аспектах американской внешней политики Негри охотно делился, часто повторяя при этом: «Мексике не повезло с соседом на северной границе, с Канадой было бы легче».

В дипломатическом корпусе знали, что Пестковский предпочитает «неформальный» стиль одежды, протоколом и этикетом пренебрегает, если знает, что собеседник готов к этому «маленькому восстанию против буржуазных церемоний». Поэтому неудивительно, что однажды художник Диего Ривера пришёл на приём в испачканном краской комбинезоне. Работая над муралью, он поздно вспомнил о приглашении и, бросив кисть, помчался в полпредство, поскольку обещал Пестковскому присутствовать.

Карлтон Билс, журналист из США, посещавший полпредство, описал Пестковского как человека корпулентного, с отменным здоровьем, смоляной бородой, жёлтыми от табака зубами. Полпред был человеком с характером, умел настоять на своём, и потому иногда воспринимался мексиканцами как человек упрямый, вспыльчивый и резкий до агрессивности. Однако, как типичный поляк, он мог быть воплощением любезности, тактичным и предупредительным. Пестковский хорошо владел английским, французским и немецким языками, за время пребывания в Мексике освоил испанский язык. О Марии Наумовне, жене Пестковского, сохранились тёплые отзывы: это – внимательная добрая женщины, которую гораздо больше беспокоят домашние дела, чем протокольные обязанности. За подготовкой угощения для приёмов и процедурой заваривания чая, который обычно предлагали гостям, следила именно она. Чай был действительно крепким и ароматным, и многие «визитёры» впоследствии упоминали о нём в мемуарах.

Полпред сетовал на то, что из Москвы редко поступают конкретные руководящие указания, запрашивал дополнительные средства на представительские цели, чтобы приглашать друзей на обеды в миссии и налаживать с ними доверительные отношения. Деньги также требовались для печатания газеты «Либертадор», с помощью которой Пестковский надеялся «расширить» идеологическое влияние полпредства на страны Латинской Америки. И ещё он хотел издавать посольский бюллетень, чтобы регулярно информировать мексиканцев о советских достижениях. На эти публикации полпред просил немного, не более трёхсот долларов ежемесячно, впрочем, без успеха, денег в казне всегда не хватало.