На закате

– Помолчите! – прикрикнула Ма и, бесцеремонно отодвинув миссис Уоткинс, подошла к Россу. – Вы же умный человек, мистер Коулмен. Почему же не хотите попытать счастья? Ведь малыш умирает от голода, а Лидии, может быть, удастся его спасти.

– Да ведь мы уже все испробовали, – нетерпеливо перебил ее Росс, запуская пальцы в свою густую темную шевелюру. – И коровье молоко давали, и воду с сахаром…

– Ему нужно материнское молоко, а у этой девушки оно есть. Груди того и гляди лопнут.

– Боже, что я слышу! – вскричала оскорбленная Леона.

Росс бросил угрюмый взгляд на Лидию. Она стояла против света, так что он прекрасно видел ее тело сквозь сорочку. Тяжелая грудь и впрямь набухла. Росс поморщился. Почему эта девица разгуливает по лагерю раздетая? Даже если она только что родила, это еще не повод показываться людям, особенно мужчинам, в таком виде. Рот его презрительно скривился. Интересно, из какого борделя ее вытащили? Виктория бы в гробу перевернулась, если бы узнала, что ее мужу пришлось иметь дело с подобной особой.

– Я не позволю шлюхе кормить моего сына, – отрезал Росс.

– Вы же ничего не знаете об этой девушке, как, впрочем, и я.

– Да она просто дрянь! – сорвался на крик Коулмен. Безвременная кончина любимой жены повергла его в горе и ярость. Сейчас гнев обрушился на несчастную Лидию. – По вашим словам, вы сами толком не знаете, кто она такая и откуда взялась. Так как же еще назвать незамужнюю женщину, которая родила ребенка?

– Я согласилась бы с вами, живи мы в мирное время. Но сейчас идет война. Вся округа кишит дезертирами, бродягами и проклятыми «саквояжниками»-янки, вообразившими, будто весь Юг теперь принадлежит им. Неизвестно, сколько страданий вынесла эта бедняжка. К тому же два дня назад она потеряла дитя.

Лидия не вслушивалась в спор, всецело сосредоточившись на малыше. Какой он бледненький и крохотный! До позавчерашнего дня она ни разу не видела новорожденных. Сын мистера Коулмена был еще меньше, чем ее ребенок. Неужели такая кроха выживет?

Пальчики младенца, сжатые в крошечные кулачки, казались почти прозрачными. Глаза были закрыты. Грудка неровно вздымалась. Он и плакал как-то отрывисто, как будто в паузах набирался сил для следующего крика. А плакал малыш непрерывно.

От этих жалобных звуков сердце Лидии болезненно сжалось, а в набухших грудях появилось какое-то приятное томление. То был не прилив молока, а неудержимое желание по-матерински приласкать бедного сиротку и накормить его.

Сама не понимая, что делает, Лидия нерешительно коснулась гладкой щечки малыша, потом подсунула ладонь ему под голову. Крошечная головка целиком уместилась в ее руке. Осторожно, стараясь не причинить ребенку боли, она вынула его из корзинки и опустилась на трехногую скамеечку.

Малыш засучил ножками. Крошечные ступни уперлись ей в живот. Лидия положила его поудобнее на согнутую руку, и сморщенное личико оказалось на уровне ее груди. Малыш, как птенец, открыл рот и выжидательно замер.

Повинуясь этому безмолвному сигналу, молодая женщина расстегнула пуговицы и спустила сорочку с плеча. Свободной рукой она приподняла грудь и приблизила к лицу ребенка. Несколько раз беспомощно ткнувшись, он нашел сосок, обхватил губами и начал жадно сосать.

Спорщики, стоявшие у противоположной стены, разом умолкли: их удивило и встревожило, что больше не слышно детского крика. Сердце Росса оборвалось. Решив, что сын умер, он быстро обернулся. Вместо неподвижного тельца он увидел картину, поразившую его до глубины души.

Малыш, лежа у Лидии на руках, жадно сосал ее грудь. Молоко пузырилось на губах и стекало по подбородку. Склонившись над ним, она нежно ворковала. Росс не мог разглядеть ее лица, скрытого каштановыми волосами.

– Ну, что я говорила? – В голосе Ма звучало нескрываемое торжество. – По-моему, мистер Грейсон, вам пора проводить Леону до ее фургона. А об устройстве Лидии я позабочусь сама.

– Вы что, оставите ее здесь, у мистера Коулмена? – негодующе осведомилась миссис Уоткинс. – Но это же неприлично!

– Пойдемте, миссис Уоткинс, – сказал Хэл Грейсон, мечтавший поскорее добраться до постели. Скоро рассветет. Придется выехать пораньше, чтобы наверстать потерянный день. Мистера Грейсона тяготила возложенная на него ответственность, но, как человек честный, он считал себя обязанным оправдать доверие. – Мы все уладим завтра утром, а до тех пор, уверен, ничего страшного не случится. – С этими словами мистер Грейсон увлек за собой упирающуюся миссис Уоткинс.

Украдкой посмотрев на Росса, Ма заметила, что он не сводит с Лидии мрачного сосредоточенного взгляда. «Интересно, что он замышляет?» – подумала Ма. Коулмен всегда казался ей приятным и дружелюбным человеком, а с женой обращался так, будто она царица Савская.

Но что-то в глазах Росса настораживало Ма. Она подозревала, что этот человек не так прост, как кажется. Взгляд его был острым, движения быстрыми. Должно быть, он много повидал на своем веку. Ма догадывалась, что сейчас в душе Росса Коулмена происходит жестокая борьба, недаром он напрягся так, что обозначились все мускулы.